Наутро мама предприняла осторожную разведку: мол, как кино?
Сынишка был очень доволен увиденным.
— Ты только один фильм посмотрел? — уточнила мама. — Там еще второй был…
В глазах ребенка мелькнула тень ужаса.
— Не-е… — сказал он. — Я его смотреть не стал. Там пытки!
Родители ушли в кино, оставив с ребенком бабушку — приезжую и религиозную.
— Молись и кайся! — потребовал внучек.
— Что?
— Молись и кайся!
Кошмар продолжался весь вечер. Бабушка охала, махала руками, предлагала игрушки, но отвлечь внучика от нравственного максимализма не удалось ничем.
— Молись и кайся! — кричал он и сам рыдал в голос.
Доведенная до стенокардии, бабушка тоже рыдала, пила капли и с ужасом ждала возвращения родителей.
А просил мальчик — поставить ему кассету с мультиком…
«Малыш и Карлсон»!
В не самые сытые советские годы на дачу художника Ореста Верейского повадился ходить деревенский мальчик. Собственно, добросердечные хозяева сами его и «прикормили»: то вынесут к калитке конфету, то яблоко…
Однажды позвали внутрь, напоили чаем с пирожками.
Попив чаю и доев пирожки, мальчик вздохнул и высказал заветную мечту:
— Тетя Люда, я хочу у вас жить и кушать…
Нобелевский лауреат Петр Леонидович Капица сформулировал однажды: «Если хочешь ничего не забыть, надо спать с секретаршей».
У меня секретарши нет, и родная дочь по заслугам выдала мне погоняло «кладбище приветов»…
А маленькая Яна Иртеньева однажды встретила отца-поэта радостным сообщением:
— Папа! Кто-то звонил, просил что-то передать!
Мальчик и бабушка ехали в цирк.
Они вышли из вагона на станции «Цветной бульвар»; бабушка встала посреди платформы и, задрав голову, начала изучать указатели. Пятилетний внук пяти тащил ее за руку к выходу — бабушка отбивалась и кричала «не мешай».
Она простояла под указателями добрую минуту.
А выход со станции был только в одну сторону!
Пятилетнему человеку в этой ситуации все ясно; в шестьдесят лет он должен изучить инструкции…
Решение еврейского вопроса
Десятилетний Марк нацелился на бутерброд с ветчиной, но был остановлен отцом.
— Видишь ли, сынок, какое дело… — задумчиво произнес папа. — Если ты еврей, тебе свинину есть нельзя!
— А если русский? — уточнил Марк.
— Если русский, то можно…
Мальчик задумался. Ехидный еврейский папа и веселая русская мама с интересом ждали результатов провокации.
— Хорошо, — сказал Марк, — я съем пол-бутерброда!
Десятилетний Иван, сын наших друзей, попал в наш дом впервые. Минут десять он молчал, производя чинное впечатление, а потом сказал: