И все это было намного интереснее, чем комплимент, который он хотел мне сказать.
Если только это был комплимент.
Молодой Андрей Вознесенский поил в цэдээловском буфете «молодогвардейского» критика Елкина, подсовывал ему стишки и провоцировал на рецензию.
А критик Елкин певца «треугольных груш» не переносил и в трезвом состоянии.
Короче, счастье привалило: Елкин взял у Вознесенского стихи — и через пару недель с разбегу обрушился на него погромной статьей в газете «Правда»!
И Вознесенский проснулся знаменитым.
Фазиль Искандер любил и умел описывать громких дураков. Он даже посвятил этой разновидности стихотворение…
Одну встречу Искандера с дураком я видел своими глазами.
Дело было в конце семидесятых, в старом Дома Актера на Тверской (в ту пору — улице Горького). В лифт, где уже стоял я, вошел Искандер, а следом — громкий дурак с женой.
То, что этот дурак — громкий, выяснилось через несколько секунд, вот каким образом.
Искандер нажал на кнопку с цифрой, но лифт никуда не поехал: нужно было еще нажать кнопку «ход». И дурак, указав пальцем на Фазиля Искандера, громко сказал жене:
— Не знает, как пользоваться!
И радостно рассмеялся.
Фазиль Абдулович посмотрел на него посветлевшим благодарным взглядом. Это была долгожданная встреча писателя со своим персонажем…
Сама героиня этого сюжета на прямой вопрос: было или нет? — отвечала прекрасно-уклончивым образом… Имеет право: она — поэт, и не просто поэт, а Белла Ахмадулина!
Так вот: рассказывают, что осенью 1999-го в доме Ахмадулиной и Мессерера раздался телефонный звонок, и некто учтивый предложил Белле Ахатовне «войти в комиссию по выдвижению Владимира Владимировича».
— Не знаю, право, — принялась рассуждать Ахмадулина, — стоит ли выдвигать Владимира Владимировича… Мы так привыкли к нему, он так хорошо там стоит, на Триумфальной площади… зачем же его выдвигать?
— Дурочка, — зашептал любящий Мессерер, — это они про Путина!
— Я полагаю, — рассеянно маша на мужа рукой и кося своими прекрасными глазами куда-то вдаль, в эмпиреи, продолжала петь в трубку Ахмадулина, — что нам нет особенной необходимости выдвигать куда бы то ни было Владимира Владимировича… Он уже полвека стоит на своем месте, и, право, я не вижу достаточных оснований…
Наконец от нее отстали (что взять с небожительницы) и попросили передать трубку мужу — и довольно быстро подписали здравого Мессерера войти в «комиссию по выдвижению».
Но когда через некоторое время друзья начали недоуменно пожимать плечами по поводу его подписи и сам Мессерер начал чесать в голове: мол, как-то само собой получилось — Белла Ахатовна невинно, но вполне отчетливо спросила его: