Когда Рейн пришел в себя, вокруг царила темнота. Он попытался встать, и со второй попытки это ему удалось, правда, лишь на колени. Все тело горело огнем, а по лицу стекали липкие горячие капли. Вспомнив о фонарике, который вместе с ножом он всегда носил с собой, он начал судорожно обшаривать карманы, молясь, чтобы тот уцелел. Наконец фонарик нашелся в одном из карманов костюма, и Рейн включил его. Часть коридора вместе с лестницей перестала существовать, и перед Рейном была стена из молотого камня, кирпича, песка, обломков досок и кусков металла. Стоя на коленях, он несколько минут оглядывал ее, затем упал, вновь потеряв сознание.
Двое суток, если судить по чудом уцелевшим наручным часам, Отто в отчаянии метался по коридорам замковых подвалов в поисках выхода наверх, однако все тщетно. Зато он обнаружил привезенный им артефакт, который находился все на том же стрельбище, правда, теперь он был закреплен в обычных столярных тисках и к нему тянулись провода от какого-то странного прибора. Рейн не стал разбираться, а, высвободив артефакт, просто сунул его за ремень. Найденное им караульное помещение с запасом свечей и склад, в котором помимо оружия и запасных батарей для фонаря он нашел несколько ящиков с консервами, позволили появиться робкой надежде на выживание. Отдохнув и перекусив, он с новыми силами принялся за поиски. На четвертый день проход был найден. Он проверял все малейшие щели, куда мог протиснуться человек, несколько раз застревая и с трудом выбираясь назад. Его старая одежда быстро изорвалась, к счастью, на складе была и солдатская форма, особенно его обрадовали шинели, так как в подземелье явно похолодало. Проход нашелся неожиданно в одном из полузаваленных коридоров, в стене образовалась трещина, которая позволяла практически по-пластунски выбраться на поверхность. Как только он очутился на поверхности, то чуть не заорал от радости и облегчения, однако вовремя заткнул себе кулаком рот, услышав голоса, говорящие на русском. В панике он кинулся назад и два дня не рисковал выходить наверх, однако вода, обнаруженная им в караулке в небольшой канистре, вскоре кончилась, и ему пришлось выбираться наверх. К счастью, его вылазки к находящемуся неподалеку фонтану остались незамеченными, а мутно-зеленоватую воду после кипячения вполне можно было пить, хотя Отто и мучился несколько раз животом.
И вот теперь русских уже не было два дня. Отто встал и, погасив керосинку, сменил практически догоревшую свечу на новую, отлив часть мутной жидкости в кружку, он достал из тумбочки пачку заварки и, разорвав бумагу, щедро сыпанул в кружку. Подождав немного, он отхлебнул мутного напитка и, удовлетворенно кивнув, устало опустился назад на лежанку. Пора было выбираться.