«Смешно будет, если там и немец засядет, – подумал Дейнар, присев у стенки окопа и смотря в темнеющее небо. – Хотя навряд ли, на нашу сторону он не полезет, не самоубийца же. Нет, его позиция где-то в другом месте. А местные боги меня любят».
На поднятое к небу лицо эльфа упали первые снежинки.
Припадая к земле и замирая при свете опускающихся ракет, Дейнар медленно продвигался к намеченному месту своей засады. Вскоре он оказался рядом с бревном и замер на несколько минут, переводя дыхание. Немцы, точно что-то заподозрив, выпускали одну ракету за другой, пару раз с их стороны ударял пулемет, но бил, к счастью, не в его сторону. Передохнув, эльф пододвинул поближе винтовку с примотанной к ней саперной лопаткой и, скинув рукавицы, принялся развязывать узлы. На морозе руки сразу окоченели, и Дейнар, покончив с узлами, быстро натянул рукавицы назад. Сжав и разжав кулаки, чтобы разогнать кровь, он подхватил лопатку и, дождавшись, пока очередная ракета погаснет, принялся выгребать снег рядом с бревном и осторожно откидывать его веером в сторону. Примерно через час или два неспешной работы, которую постоянно приходилось прерывать, рядом с бревном образовалось приличное углубление. Правда, появилась проблема, снег вокруг него отличался более темным цветом, как, впрочем, и часть того, что он раскидал вокруг, а это могло демаскировать позицию. Дейнар ругнулся про себя. Конечно, и вокруг снег далеко не отличался идеальной белизной, скорее, он был грязно-серого цвета, но внимательный наблюдатель мог заметить, а эльф был уверен, что немец все вокруг изучил прекрасно. Однако оставалась надежда, что ему повезет, снег, пошедший ранее, только усиливался, а значит, можно рискнуть. Следопыт вздохнул и сполз в углубление. Несколько секунд поворочался, устраиваясь поудобнее, подгреб на ноги и по бокам снега, который специально оставил неразбросанным, и замер. Что-что, а ждать эльф умел.
Утро выдалось хмурым и ветреным. Низкие облака, точно тяжело нагруженные бомбардировщики, проплывали над головой. Маттиас осторожно выглянул из укрытия, внимательно осматривая русские позиции. Снег, выпавший за ночь, плотным одеялом укрыл землю, до неузнаваемости изменив знакомый ландшафт. Маттиас поднес к глазам бинокль и, не торопясь, оглядел линию окопов противника. Солнца сегодня не было, а значит, сильного отблеска оптики, по которому его мог бы засечь вражеский снайпер, не стоило бояться. Неожиданно всплыл вчерашний разговор с майором. Майора Хельмут не любил, как, впрочем, и тот его. Майор был старым служакой еще кайзеровской закалки и требовал неукоснительного соблюдения устава. И спорить было с ним бесполезно. Маттиас, будучи по характеру вольным стрелком, первые дни часто вступал с ним в конфликты, но, в конце концов, ему это надоело. Он лишь удивлялся, как подобное ископаемое могло дожить до таких годов да еще командовать. Видимо, в Берлине дела действительно хуже некуда, если командовать ставят таких, тем более над ним он большой власти не имел. Однако, следуя уставу, выделил ему молодого снайпера в помощники после потери Хельмутом своего напарника.