– Рита, мне, конечно, очень приятно это слышать, – серьезно ответил Боцман. – Я и сам был бы рад и дальше работать с тобой… Но, думаю, эта стройка будет для меня не только первой, но и последней. Во всяком случае, я очень на это надеюсь. Я подал запрос в мореходство, прошел все комиссии, и мне дали понять, что у меня есть реальный шанс вернуться в море.
Марго показалось, что после этих слов ясный летний день тут же померк. Но она нашла в себе силы и не подала виду, каким тяжелым грузом упали эти слова на ее сердце, и улыбнулась.
– Что ж, я рада за тебя! – как можно более беззаботно прощебетала она. – Поздравляю! Ты всегда так хотел вернуться в море…
– Ну, поздравлять рано, – покачал головой Боцман. – Никакой определенности еще нет. Пока только надежда.
И оба надолго замолчали. Не потому, что им нечего было друг другу сказать, совсем напротив. Но каждый был уверен, что это совершенно не нужно, каждый считал, что если он сейчас раскроет душу, то от этого будет только хуже.
– Ну что ж… – пробормотала, наконец, Маргарита. – Я, пожалуй, поеду…
– Да, конечно, – кивнул Георгий. – Ступай. Тебе тут больше нечего делать. Про лампу я сам помню. Послезавтра заедешь – поприсутствовать, когда комиссия нашу «Неваляшку» принимать будет?
– Не знаю… – Она неопределенно пожала плечами. – Еще не решила. Ладно, Боцман, пока!
– Счастливо, старпом Ершова! Попутного тебе ветра и семь футов воды под килем!
Шум отъезжающего красного «Вольво» давно уже растворился в общем гуле московских улиц, а Боцман все еще стоял посреди двора и смотрел вслед навсегда скрывшейся с его горизонта Маргарите. Да, похоже, чутье его не обмануло, Марго и впрямь ему симпатизировала. Оказывается, даже настолько, что попросилась работать с ним. И так огорчилась, услышав его ответ… «Эх, славная ты девчонка, Маргарита, чертовски жаль, что у нас с тобой ничего не получилось. Да и получиться не могло. Но что поделаешь – мы плаваем в разных океанах…»
* * *
Узнав, что у отца есть новости по поводу Чуни, Марго сразу примчалась в офис «БилдСтроя». Ожидание лифта показалось ей вечностью. Поднявшись, наконец, на двенадцатый этаж, она пулей влетела в приемную и осведомилась у секретарши Тани:
– Папа не занят? Можно к нему?
– Да-да, конечно, Маргарита Михайловна! – закивала та. – Михаил Викторович вас ждет, он велел никого не принимать и даже ни с кем его не соединять, пока вы будете беседовать.
– Это здорово! – сказала Марго и исчезла за дверью кабинета.
В тот момент, когда она вошла, отец говорил по мобильному, но, увидев дочь, сразу закончил разговор.