В общем, опять как всегда: поди туда, не знамо куда, найди то, не знамо что, а попробуй потревожь ненароком не того, кого следует, получишь от шефа по самое не хочу… И ведь совершенно не к чему прицепиться: беспокоить подозреваемых категорически запрещено, ходить на аптекобазу — тоже… Как же, спрашивается, получить искомую информацию, не контактируя с фигурантами и не посещая место происшествия? А это ваши проблемы, сударь, деньги вы за что получаете? Проблемы, проблемы… Вот Холмс, образец аналитического мышления.
Сюда бы его, сидельца лондонского. Наверняка бы уже слопал от безысходности ситуации свою любимую трубку и в припадке бессильной ярости дал бы Ватсону скрипкой по черепу…
Андрей в раздражении отодвинул листки с информацией, которую удалось наскрести, эта лабуда подождет, есть проблемы поважнее, и уставился на ходики, мерно тикавшие на противоположной стене.
— Ба-би-нов… Бабинов… Бабуинов — Бедуинов… Бабинов, — как заклинание бормотал он, мучительно пытаясь отыскать хвостик ассоциативной цепочки, которая отдельными звеньями тревожно позвякивала в его аналитическом устройстве и никак не желала собираться в кучу.
— Черт! Черт — не ребенок! — досадливо воскликнул Андрей. — Чего тебе не сидится? Вечно в приключения влезешь…
Данное восклицание адресовано было Аленке — бандитской дочке.
Позавчера она явилась вечером к нему домой и без обиняков поведала нечто из ряда вон. Ты вот, мол, рассказывал как-то про своего институтского однокашника — Бабинова, помнишь? Так вот, этот самый Бабинов — сволочь и проходимец, каких свет не видывал. Он якобы причастен к убийству матери одного славного парня — если вообще не самый главный организатор оного убийства. Нет-нет, доказательства отсутствуют напрочь. Но Ванечка («славный парень») так сказал, значит, аксиома — сомнению не подлежит. А обратилась к Андрею бандитская дочка по старой дружбе — у Ванечки сейчас проблемы, сам он расследованием заниматься не может. Он маленько того… не свободен, короче. Поэтому она решила попросить помощи у Андрея, заведомо зная, что он порядочный человек и не откажет в таком пустяковом деле…
— Что еще за Ванечка? — поинтересовался Андрей, задушив стародавнюю ревность, взметнувшуюся откуда-то из глубины души. — И что за дело?
Ванечка, оказывается, самый лучший человек во вселенной всей — чистый, светлый и весь из себя такой непорочный. А — художник он. Живописец.
Ангел, одним словом. А дело… Да, собственно, и нет пока никакого дела. Нужно приглядеться к деятельности Бабинова и найти на него компромат. Пока что свидетели обвинения ничем не располагают — кроме голословного утверждения Ванечки. Но тот факт, что темный и злобный Бабинов причастен к убийству матери светлого и чистого живописца, неоспорим.