Сопровождали его два здоровенных «пацана» в малиновых пиджаках, под которыми явно что-то топорщилось.
— Где мы можем пообщаться? — осведомился вошедший, здороваясь за руку с выскочившим навстречу инспектором.
— Вот, пожалуйста, в мой кабинет, — резво засуетился Поляков. — Прошу! Может, этих пока выведем, а мои ребята постерегут?
Пройдя в кабинет, важный гость уселся за стол с противоположной стороны от задержанных, брезгливо оглядел потускневшую полированную поверхность с какими-то подозрительными белесоватыми пятнами и осторожно положил на нее холеные загорелые руки. С двух сторон рядом, как по команде, встали пиджаки.
— Кто вам сказал, что я собираюсь общаться с вами? — Он сонно зевнул и сделал капитану, опустившему было квадратный зад на стул у двери, небрежный жест холеной дланью — дескать, «изыди». — Я хочу поговорить с нашими… эмм… с нашими приятелями. Оставьте нас на несколько минут.
Инспектор от удивления щелкнул челюстью, как-то по-новому взглянул на задержанных и поспешно ретировался, прикрыв за собой дверь.
— Мне звонит среди ночи какой-то идиот и сообщает, что из нашей областной клиники убежали двое мерзавцев, — тихо сообщил представитель, вглядываясь в лица задержанных, и пристукнул ладонью по столу, — которые не столь повредились рассудком, сколь больны страшным недугом, именуемым в соответствующих кругах «избыточная доза информации»… И дает ваше описание. Я проверяю — оказывается, не совсем идиот. Оказывается, задержали… А еще этот «некто» сообщает, что информация касается какого-то заговора против государственной власти, в котором замешаны местные органы правоохраны и так далее… Понятно, почему я примчался среди ночи, чтобы пообщаться с вами?
— Тутол, — облегченно вздохнул Иван и радостно подмигнул Андрею. — Больше некому. Ну Аленка, ну клизма… Живем, братуха!
— Меня настораживает ряд моментов, — тревожно пробормотал Андрей, пытливо всматриваясь в респектабельного представителя. — Почему эти уроды не сообщили о нашем побеге в милицию, не обзвонили посты ГАИ и так далее?
Обязательно должны были позвонить… Далее — вы, господин Домашов, был такой период, отсутствовали где-то три недели, а потом не могли объяснить причины своего отсутствия… Что вы можете сказать по этому поводу?
— Вам что за дело? — лениво зевнул представитель, но взгляда не отвел, смотрел твердо. — Обычные сплетни, как вокруг любого политика!
— Ответьте, пожалуйста, — уперся Андрей. — Для нас это важно — чтобы исключить недомолвки… Иначе ничего не скажем.
— На вид я хорош, не правда ли? — неожиданно похвалился представитель. — Статный, стройный, представительный… А?