Однако все эти потрясающие биографические подробности выяснились несколько позже, когда полковник познакомился в дядей Васей более тесно. А началось мимолетное знакомство в тот момент, когда Шведов, обряженный в прикид бомжа, путешествовал с клюкой по улице Ванюшкина, на которой располагалась усадьба супостатов, и мучительно выискивал варианты для организации скрытого наблюдения за вражьим подворьем.
— Смерть фашистским оккупантам! — натужно заорала вдруг показавшаяся над забором лохматая башка с ненормально сверкавшими глазами. — Запорю до смерти, мля!!! А-а-а-а!!! Смерть захватчикам! Грудью встанем, мля!!! Гоните пол-литру, мля, казбеки, мля, в очко деланные!!! А то, мля, подпалю с четырех углов, мля!!! Гоните, мля!!! А-а-а-а!!!
Полковник — весьма тертый и видавший виды оперативник — от такого неожиданного перепада инстинктивно шарахнулся было в сторону — а проходил он как раз мимо соседствующей с Аюбовым подворьем усадьбой, из-за ветхого забора которой башка и вынырнула. Но оказалось, что высказанная альтернатива к полковнику никакого отношения не имеет: ненормально сверкавшие глаза лохматой башки были обращены на ворота соседней усадьбы.
У ругателя взлохмаченного, видите ли, в плане коммуникации имелись определенного рода проблемы: каменный забор усадьбы супостатов как минимум вдвое превосходил высоту его собственного хилого ограждения — а то бы он через забор орал, так, разумеется, удобнее.
Соседи, как ни странно, отреагировали оперативно и весьма лояльно. Из ворот коридорной усадьбы вышел бородатый мужик горского обличья, с бутылкой в руке, на бомжа Шведова внимания никакого не обратил, приблизился к торчавшей из-за забора лохматой башке, с любопытством уставившейся на него, и, сунув бутылку в возникшую из заборной щели грязную руку, пробормотал с характерным чеченским акцентом:
— На! Не ори, да! Сколко, э, модьжна? Сколко? Сказал нармална — нада водка — скадьжи, да! Зачэм, э, арещь?!
— Напиток пенный — дар Кавказа! — победно взревела лохматая башка и скрылась из глаз — из глубины двора раздалось еще вот что:
— Недалеко, мля, эн-эн-эн, в прохладной мгле, мля, эн-эн-эн, три с-с-сакли приросли к скале, мля! Над… Тпррру!!! Нет, мля — две. Две с-с-сакли, мля. Мля буду — две! Без базара. Ну. Над драной крышею одной, мля, дымок струился — экхм… голубой! Ага! От сука! Он же, оказывается, петухом был. Дымок, мля…
Затем все стихло. Горский мужик досадливо покачал головой, тяжко вздохнул и пошел к себе в усадьбу, мазанув непритязательным взором по согбенной фигуре бомжеобразного Шведова, ковылявшего вдоль забора в конец улицы.