Мы с Шарлотом кутили в тавернах, где столы позволяли отгородиться от врагов в той же мере, в какой шум и спиртное позволяли сблизиться с друзьями. В «Борове» — столь грязном и сомнительном заведении, что даже его хозяин не рисковал там ужинать — Шарлот забавлялся с местными девушками, которые за еду, вино и маленькие подарки разрешали ему засунуть руку под юбку — и непременно обещали больше в следующий раз. Вместо крольчатины здесь кормили кошатиной, вместо говядины — наверняка лошадиным мясом, а баранина была такой жирной, что могла быть лишь бараниной (правда, очень уж жесткой: видимо, эти овцы умирали от старости).
Все блюда здесь подавали с полусырым луком и кислой подливкой. Столовались здесь главным образом студенты, которым было все равно, что есть: их заботили лишь философия и риторика. В «Борове», если верить сплетням, сиживали за столами воры, банкроты, заимодавцы, поэты, разбойники и головорезы. Преуспевающие и богобоязненные горожане не решались сюда ходить, боясь сифилиса и крамольных речей. Шарлот, разумеется, души не чаял в сем заведении.
— Давай найдем другое место! — не выдержал однажды я.
— А чем плох «Боров»?
— Всем: шумом, вонью, людьми, шлюхами…
Он ухмыльнулся.
— Прекрасные девушки! Не верь злой молве.
Я вздохнул.
— И кормежка отвратительная.
— Ты серьезно?
Получив утвердительный ответ, Шарлот пал духом.
— Значит, ты больше туда не пойдешь? Кого же мне теперь брать с собой?
— Жерома, Эмиля, Армана, Марселя… — Я назвал первые четыре имени, которые пришли в голову.
— Жером слишком серьезен. Эмиль обмочится от страха. Остальные — идиоты. И разве мы с тобой не братья по оружию?..
И мы остались завсегдатаями «Борова».