«Зато пишет как Лев Толстой», — засмеялся Натан. Теперь каждое утро он занимался со мной извлечением корня. Он даже задавал мне домашнее задание, которое я принималась выполнять сразу же после урока. Пожалуй, извлечение корня — единственная математика, которую я поняла.
А потом мы уезжали. Уехать из Гагр было мудрено: поезд стоял минуту, а садились толпы. Я смертельно боялась посадки. Но в этот раз меня занимало другое: где Натан? куда он исчез? почему не пришел прощаться? Я ничего не видела и не слышала вокруг себя. Мне совали в руки сумки, велели куда-то идти. Я послушно шла, останавливалась, отвечала, но в голове моей было одно — где Натан? Наконец появился поезд. Подхватив вещи, все побежали к своему вагону. Мы тоже. Над головами поплыли чемоданы, тюки, сумки, плакали дети, визжали женщины, ругались мужчины. И в это мгновение в толпе мелькнуло ЕГО лицо.
«Там остался ящик с фруктами», — крикнул ему отчим. Натан схватил стоящий на перроне ящик и присоединился к нам. Он взял у мамы вещи и стал передавать отчиму. Потом помог протиснуться мне и маме, помахал рукой и исчез.
Не успев обрадоваться, я совсем упала духом. Теперь уж было ясно, что это все, больше я его не увижу. Мы стали устраиваться в вагоне, убирать вещи, и, когда наконец немного перевели дух, возле нас вырос Натан. «Откуда вы?» — удивилась мама. «А я еду в этом же поезде, только в общем вагоне». — «Как? Почему? А где вся компания?» — «Они еще остались, а мне надоело. Сегодня пошел и купил билет в общий». Он смотрел на меня и улыбался. «Это из-за меня, из-за меня», — стучало в моей голове. «Давайте пить с нами чай», — предложила мама. «Я пойду устроюсь, а позже приду». Когда он пришел, вагон спал. Я лежала на верхней полке головой к проходу, чтоб не пропустить его. Он подошел ко мне и сказал: «Хочешь, научу читать мое имя? Оно с секретом». Он вынул из кармана химический карандаш и, послюнив его, написал на моей ладони: «Натан». «Теперь не мой руку и каждое утро читай мое имя туда и обратно». Это открытие меня поразило. «Знаешь, ты мне здорово нравишься, — тихо сказал Натан, подергав меня за косы. — Даже Стеллка взревновала и раньше уехала. Ты знаешь об этом?» Я не знала. Все, что он говорил, было так невероятно, что не укладывалось в голове. «А мы в Москве будем встречаться? В театры ходить? В кино?» — говорил Натан, продолжая слегка дергать меня то за одну, то за другую косу. Сон какой-то. Ведь он перешел на последний курс института, а я в восьмой класс. Ему двадцать один, а мне четырнадцать. Он говорит мне «ты», а я ему «вы». Но вот он стоит рядом и произносит удивительные слова. А на соседней полке храпит какой-то толстяк, внизу сопит ребенок, кто-то разговаривает во сне. «Ну ладно, спи. Я приду завтра». Черный Принц пошел по проходу, огибая чьи-то ноги, обходя сумки, спотыкаясь о чужую обувь.