Без туфель, сумки и без Алекса я с поникшими плечами подошла к бару и уселась на высокий стул. По крайней мере босиком хоть ходить легче.
— Что вам предложить, мисс? — Перегнувшись через позолоченную стойку, бармен ослепительно улыбнулся.
— Можно записать на счет номера? — спросила я.
— Конечно, — ответил он.
— Тогда грязный мартини. Большой.
Есть отчаянные случаи, а есть случаи, требующие отчаянных мер. И водопада джина. Я обещала себе не напиваться: бокала вина за ужином и одного коктейля после ужина вполне достаточно. Но это было раньше. Сейчас мне хотелось унижений. Бармен был проворен, мартини крепок, и у меня стало легче на душе. Я не представляла, как выдержать остаток вечера на трезвую голову. Не в первый раз я задумалась, не превратилась ли я в алкоголичку. «Нет, — решила я, — я становлюсь настоящей жительницей Нью-Йорка — очень вовремя, перед самой высылкой в Лондон, где меня навеки заклеймят запойной пьяницей и отправят спать без ужина».
— Ты столько пить взяла или плавать?
Я подняла глаза от моего мартини и увидела улыбающегося Джеймса с телефоном в руке. Трезвый, улыбающийся мужчина — приятная перемена. Осторожно поставив драгоценный мартини на стойку, я позволила Джеймсу сгрести себя в охапку.
— Я тебе обзвонился, балда, — сказал он, отпуская меня и заказывая виски с колой. — Надо было сразу сюда идти, где ж тебе еще быть.
— Прости, я телефон потеряла, — объяснила я. — Не дни, а не пойми что.
— Отчего-то мне кажется, ты их недооцениваешь, — заявил Джеймс, бросив на стойку полусотенную банкноту. Показушник.
— Кто меня выдал?
— Сидишь босиком, волосы растрепаны, помада стерлась, и явно плакала. — Он отпил коктейль и продолжал: — Сидишь одна, потеряла телефон и топишь печаль в мартини такого размера, что без спасательного жилета страшно и подходить. Вряд ли сегодня у тебя удачный день.
Отчего-то это было легче услышать с британским акцентом.
— Не лучший, — признала я, отхлебнув мартини. — А у тебя?
— Поднялся в полдень, сходил на массаж, зарабатывал рак кожи у бассейна, поспал, поужинал, пришел сюда. Не могу пожаловаться.
Я пристально посмотрела на него над краем быстро пустеющего бокала мартини.
— Терпеть тебя не могу.
— Я знаю, — счастливо кивнул он. Вьющиеся волосы, обрамлявшие безупречное лицо, радостно дрогнули. — Значит, у тебя такие варианты: можешь все рассказать дядюшке Джеймсу, и затем мы напьемся, или притворись, что ничего этого не было, но мы все равно напьемся. Выбирай.
Это заслуживало серьезного размышления.
— Подруга тайно трахалась со своим бывшим и только что с ним обвенчалась, хотя он помолвлен с другой и приехал в Вегас проститься со свободой. А я попросила Алекса жениться на мне, чтобы мне дали визу, он согласился, но потом с чего-то взбесился и ушел, и сейчас я понятия не имею, что происходит.