— Это можно. Отчего не сняться. Только тут не сыщешь литовки, видишь, чем косят, — Тудоев указал на машины. — Поедем в лес.
И они, набив коробок ходка свежим сеном, поехали к лесу. Раскормленный «шеф-конюхом» племенной жеребец Вихрь бежал степенно и легко, далеко выкидывая вперед тонкие ноги.
Путь до ближайшего леса оказался недолог. Пока расторопный Тейнер привязывал коня к дереву, Кирилл Андреевич сбегал в лес и раздобыл косу. Из лесу вместе с ним появились любопытные. В их числе оказался секретарь райкома Стекольников, имевший обыкновение в страдную пору объезжать покосы.
— Надо же посмотреть, как Кирилл Андреевич будет сниматься Львом Николаевичем Толстым, — шутил он, выходя из лесу с главным агрономом Сергеем Сергеевичем Сметаниным. — Да и неплохо взглянуть на живого американца. Я ведь когда-то их видел тысячами…
Разговаривая так, Стекольников замедлил шаги, не желая мешать съемке.
Кирилл Андреевич позировал отлично. Тейнер, сделав несколько снимков, сменил аппарат.
— Теперь идите на меня, — командовал Тейнер. — Боже вас упаси, Кирилл Андреевич, не утирайте со лба пот и не смотрите в аппарат!
Тейнер завел пружину небольшого киноаппарата, присел и, нацелившись, приникнув к видоискателю, медленно повел аппарат за косящим Кириллом Андреевичем Тудоевым.
— Теперь последнее. Теперь крупно. Только одна голова во весь экран.
Тейнер подбежал к Кириллу Андреевичу и сказал:
— Сейчас вы устали. Сейчас вы вытираете рукой пот…
Старик оказался хорошим артистом, и Тейнер громко выражал свое восхищение:
— Да, да! Это прекрасно! Это так неожиданно. Это так естественно!
— Не знаю, насколько естественно и неожиданно то, что сейчас снял Джон Тейнер, — поделился Стекольников своими мыслями с главным агрономом, — но мне кажется, продолжение этой съемки будет куда неожиданнее для Тейнера, если мне не изменяет память и слух.
— А что такое, Федор Петрович? — спросил Сметанин.
— Если мне не изменяет память и слух, — повторил Стекольников, — то я должен напомнить избитую полуправду о том, что мир не так велик. Мы с ним встречались на Эльбе. Он был тогда переводчиком. Даже не верится…
— Скажите, как бывает, Федор Петрович! А вдруг это не он? Мало ли схожих лиц.
— Но голос? Суетливость?.. И короткие пальцы. Нет, это он, Сергей Сергеевич. Это он.
— Может быть, подойти ближе, Федор Петрович?
— Нет, зачем же? Не надо. Потом… Только вы, Сергей Сергеевич, пока не делитесь этим ни с кем… Может быть, я и в самом деле ошибаюсь… Мало ли бывает похожих людей.
— Вот именно… И вообще надо ли вам, следует ли его узнавать? Ведь вы как-никак… Хотя, конечно, ничего особенного в этом нет, но все же…