ЧАЧУ. За мной!
Коридор, пороховой дым. Максим выбрасывает руку влево, ловит ствол, рвет оружие на себя и вверх. Тихо, но очень отчетливо хрустят чьи-то вывернутые суставы, кто-то хрипит, падает большое мягкое тело.
ЧАЧУ. Не стрелять! Брать живьем!
Максим бросает автомат и врывается в большую освещенную комнату. Очень много картин и книг. На полу корчится мужчина — сухой, жилистый, одна рука у него искусственная. Он то кричит, то стонет сквозь зубы. В кресле, откинув голову, лежит в обмороке женщина — молодая, миловидная, белая до прозрачности. Ротмистр озирается, засовывая пистолет в кобуру. Сильно толкнув Максима, в комнату вваливаются гвардейцы, волокут грузное тело того, кто стрелял в прихожей. Молодой гвардеец, мокрый и взволнованный, протягивает Максиму брошенный автомат.
ЧАЧУ. А где еще один?
В этот момент падает синяя портьера, с подоконника тяжело соскакивает длинный худой человек в белом запятнанном халате. Он, как слепой, идет на ротмистра, медленно поднимая два огромных пистолета на уровень стеклянных от боли глаз.
Ротмистр успевает только судорожно разинуть рот…
Максим прыгает. Человек с пистолетами успевает все-таки один раз нажать на спусковые крючки. Пули проносятся в нескольких миллиметрах от лица Максима; он хватает стрелявшего за руки, пистолеты падают. Человек опускается на колени и, когда Максим отпускает его, валится ничком.
ЧАЧУ. Ну-ну-ну… (В переговорное устройство.) Гаал, когда закончишь у себя, поднимись ко мне. (Легонько тычет лежащего сапогом в бок.) Хлипкая дрянь, мусор… Обыскать! И положите их всех в ряд. Тут же, на полу. И бабу тоже, а то расселась в единственном кресле!
Арестованные лежат рядком на полу — без сознания. Все четверо. Толстяк; человек в белом халате; однорукий с искусственной рукой и женщина.
Ротмистр усаживается в кресле, закуривает, жестом подзывает Максима.
ЧАЧУ. Почему бросил автомат?
МАКСИМ. Вы приказали не стрелять.
ЧАЧУ. Господин ротмистр.
МАКСИМ. Так точно. Вы приказали не стрелять, господин ротмистр.
ЧАЧУ. Значит, если бы я приказал не разговаривать, ты бы откусил себе язык?
Максим молчит.
ЧАЧУ. Кто отец?
МАКСИМ. Врач, господин ротмистр.
ЧАЧУ. Жив?
МАКСИМ. Так точно, господин ротмистр.
Ротмистр внимательно смотрит на Максима.
ЧАЧУ. Где он?
Максим понимает, что проговорился.
МАКСИМ. Не знаю, господин ротмистр. Точнее, не помню.
ЧАЧУ. Однако то, что он врач, ты помнишь… А что ты еще помнишь?
МАКСИМ. Не знаю, господин ротмистр. Помню многое, но капрал Гаал полагает, что это ложная память.
В коридоре слышатся торопливые шаги, в комнату входит Гай. Первым делом находит глазами Максима, облегченно вздыхает и останавливается перед ротмистром.