Век бы не видать кентавров.
Тотигай понимающе посмотрел на меня и спросил:
— Трофеи же не станем брать? У нас и так полный воз.
— А что тут брать? Лук его, что ли? Секиру? Седло? Кому они нужны… У нукуманов ничего брать нельзя, потом хлопот не оберёшься.
Шишкоголовые хоронят своих вместе со всем, что принадлежало им при жизни, распространяя право собственности на своих покойников целиком и полностью, как на живых. Человек, берущий что-либо у мёртвого нукумана, просто-напросто ищет неприятностей на свою голову. Именно поэтому, а не из-за того, что наша ноша и так была тяжела, мы не забрали ничего с убитых гидрой скакунов. Мясо не в счёт. Поди разбери, кто его съел. Сбруя — дело другое. Ведь можно было её спрятать рядом, в мехране. Но её потом никто не купит. Побоятся. Нукуман, увидев чужака в седле, принадлежавшем его тринадцатиюродному племяннику, даже посреди нашего поселения снесёт наглецу голову не задумываясь. И плевать ему, что потом люди сделают с ним самим. А в нукуманские края заехать со старыми клеймами на ихних причиндалах или совсем без оных — это уж точно верная смерть.
Мне и вовсе не с руки нарушать обычаи шишкоголовых. У меня полно друзей среди них, и вообще они отличные ребята. Тотигай не столь щепетилен, но, с другой стороны, из даров цивилизации ему ничего и не нужно, кроме ибогальских галет. Всё остальное добро, прежде чем обменять его на галеты, нужно тащить как минимум до Харчевни. Вьючить сами себя керберы не могут, а в зубах много не унесёшь. Да и бежать несколько дней подряд с раззявленной пастью по пустыне — это, согласитесь, занятие, от которого постарается увильнуть любое разумное существо.
— Собираешься их похоронить? — спросил Тотигай.
— В Обитель Бога войдёт лишь творящий дела милосердия, — ответил я нукуманской присказкой.
Для Тотигая, как и для остальных керберов, слово «милосердие» было пустым звуком, однако он помог мне воздвигнуть над телами нукуманов небольшую каменную груду — тагот. Камни поменьше он приносил в пасти, большие ворочал передними лапами и, приседая на задние, укладывал на место. Но чаще просто подкатывал поближе к будущему захоронению и предоставлял остальное мне. Лапы керберов прекрасно приспособлены для драки, а для работы — совсем никак. Пальцы слишком короткие, а стоит попытаться сжать их в некое подобие кулака, как из пазух сразу же выдвигаются когти. Несмотря на это, Тотигай старался изо всех сил. Нет, всё-таки он не похож на остальных керберов. Любой другой просто уселся бы рядом и смотрел.
— Яйцеголовые знали, что нукуманы появятся здесь, — сказал я между делом.