— А как, по-твоему, они могли развиваться? — спросил я.
— Там рувимы могли воздержаться от вмешательства.
— С чего бы на них вдруг напало воздержание? — хохотнул я. — Пирамиды на Парадизе продолжали строить ещё долго после того, как земные правительства их начали разрушать. Колонисты могли успеть просочиться не только в соседний с Парадизом мир, но и в другие миры Обруча вплоть до Кийнака. И почему бы рувимы вдруг устранились от процесса? Не обманывай себя, Гена. И вот о чём подумай. Эта… как она называется? Экосистема Парадиза. Когда люди туда пришли, на планете совсем не было хищников, и никто не смог объяснить, за счёт чего природа поддерживает в себе равновесие. Но за счёт чего-то поддерживает же — и чёрт его знает, что за механизмы в ней предусмотрены для противодействия всяким чужеродным элементам, каковыми люди для неё и являлись. Учёные не успели понять, естественная ли это система или искусственно созданная. Имхотеп ведь говорил, что на Парадизе раньше жили разумные…
— Имхотеп! — воскликнул Генка, а когда тот обернулся от костра, где сидел, Ждан немедленно понизил голос до злобного шипения: — Имхотеп! О чём с тобой не заведи разговор, у тебя один Имхотеп на языке. Можно подумать, что на весь Обруч больше нет авторитетов!
— Наверное, есть, но я не знаком с ними, — сказал я. — А ты для меня точно не авторитет. Я тут делом занят, как видишь, — винтовку чищу, — а ты меня перебиваешь и мешаешь высказать мысль до конца… Так вот, я думаю, что экосистема Парадиза, особенно созданная искусственно, запросто могла истребить всех колонистов при помощи какого-нибудь добротного вируса, припрятанного в её закромах как раз на такой случай. Ну а если кто и выжил…
— …то они точно не могли опуститься до уровня приматов за прошедшее с Проникновения время, — закончил Генка. — Не путай человечество с самим собой, Элф.
Коу, понаблюдав за Орексом, подкралась к Ждану сзади и запустила ему за шиворот пойманную на полу пещеры сороконожку. Генка вскочил как ошпаренный, хлопая себя по спине. Коу хихикнула и убежала под охрану лежавшего возле Бобела Тотигая.
— Вот видишь, как реагирует любая замкнутая и довольная собой система на посторонних? — спросил я, когда Генке удалось избавиться от сороконожки. — Ну, чего смотришь? Хочешь сказать, что ты не система? Или — не замкнутая?.. И почему колонисты не могли успеть превратиться в дикарей? На Парадизе в первую очередь оказался кто? Вояки, которых специально дрессируют так, чтобы они поменьше думали самостоятельно; твои «лучшие умы» от науки, которые большей частью были просто карьеристами, решившими, что с новой планетой попали в струю; тысячи авантюристов, причём самого худшего пошиба, одержимых жаждой наживы… Уверяю, что все три перечисленные категории превращаются в обезьян гораздо быстрее, чем любые другие, а некоторым особям и превращаться не нужно. Авантюристы есть готовые обезьяны, твои коллеги, озабоченные карьерным ростом — обезьяны без пяти минут, а военные — это обезьяны, умеющие ходить строем. На Земле же осталось множество людей культурных, сообразивших, что свара из-за земель на Парадизе не для них; работяг-домоседов, на которых держится любое общество; и просто тех, кто привык сперва думать, а уж потом делать. Так что Новый Мир со своим населением имел намного больше шансов остаться цивилизованным — а посмотри, что у нас в наличии. Да и как ещё понравится рувимам, если мы, найдя Колесницу Надзирателей, начнём рассекать на ней по вселенным Обруча? Не тормознут ли они нас в самом начале? Вот о чём бы я в первую очередь подумал на твоём месте.