— Я считал, мы подождём, пока… Пока…
— …пока сюда явятся другие пхаясо? — закончил я. — Плохо ты придумал. И в любом случае я не хочу оставлять им Коу, даже мёртвую. Перебьются тем, что мы для них тут заготовили.
— Как полагаешь, они пойдут за нами?
— После того, как увидят здесь эту бойню, следы одного исчезнувшего человека и другого человека с кербером? Вряд ли. Я бы на их месте не пошёл. Но ты держи уши открытыми. Не знаю, смогу ли я общаться с Книгой.
Соорудив корсет, я надел это кровавое жирное приспособление на Коу и сделал гамак из своего одеяла, чтобы вешать его через плечо и шею. Не лучший способ транспортировки раненых с травмой позвоночника, но ей уже ничего повредить не могло. Яд растёкся по телу, боль ушла с лица, только так же текли из тоскливых немигающих глаз слёзы.
Коу была совсем не тяжела. Левой рукой я придерживал гамак, в правой нёс винтовку, готовый стрелять во всё, что будет иметь глупость высунуться из-за скал. Тотигай описывал вокруг меня замысловатые кривые, почти не отрывая носа от земли. Мы двигались аккуратно, стараясь выбирать каменистые места, чтобы мои ботинки не оставляли более глубоких отпечатков, чем раньше. Трупоеды не должны были догадаться, что мы унесли Коу, и я хорошо потрудился над тем местом, где она упала. Пхаясо суеверны, как и всякие дикари. Внезапное исчезновение одной пары следов настроит их на мистический лад — пусть думают что угодно. Они увидят, что я каждый раз нападал на их соплеменников неожиданно, что почти никто из них не успел воспользоваться оружием, не найдут разбросанных стрел. Да что там — пхаясо прекрасные следопыты, и они много чего поймут по следам, но мне не хотелось, чтобы они вычитали на красной земле Кайрори нечто такое, чего им знать не полагалось.
Коу умерла задолго до вечерних сумерек. Умерла всё так же молча, и опустив её на землю, я ещё раз проклял трупоедов с их ядом.
— Быстро, — сказал Тотигай, останавливаясь над нами. — Слишком много отравы для такого маленького тела. Здесь похороним? Смотри, сколько камней.
— Нет, — ответил я, поднимаясь с колен. Гамак с шеи я не снимал. — Совсем близко, они непременно найдут её здесь. Пойдём дальше.
Каньон всё сужался, тело Коу казалось всё тяжелее, от него начал исходить неприятный запах.
— Слушай, Элф, мне пора на привал, — в пятый раз говорил мне Тотигай. Он уже не петлял вокруг, просто бежал рядом.
— Потерпи ещё немного, дружище, — отвечал я ему. — Знаю, что ты ранен. Сейчас… Ещё немного.
Всё-таки человек — самое глупое и непоследовательное в поступках и желаниях существо в мире. Ещё недавно я был бы рад случаю отделаться от живой Коу, потому что она мешала. И вот уже для меня нет ничего дороже мёртвой Коу, и я готов тащить её труп хоть вокруг света, расходуя последние силы, и не задумываясь выцедил бы из себя всю кровь по капле, скажи мне кто, что это может её оживить.