— Если уж в корабль войти не помешали, то бояться нечего, — рассудил я. — Ты же знаешь их основное увлечение — обычно они мешают проникнуть туда, куда все стремятся.
— То есть, им наплевать, если мы сможем путешествовать по всему Обручу? — удивился Тотигай. — Зачем же тогда они закрыли входы в пирамиды?.. Слушай, Элф, — сменил он тему. — А сколько всего миров насчитывает Обруч? Ты узнал, когда был в рубке?
— Бесконечное множество, — ответил я. — Но про это мне ещё Имхотеп говорил.
— И что — на Луне и в самом деле находятся те самые врата в Обитель Бога, через которые проходят после смерти души нукуманов?
— На счёт врат и Обители — не знаю. Про души тем более ничего не могу сказать. Но у Луны только кора как у обычной планеты. Под ней искусственная оболочка — не то кожух, не то экран, а внутри находится некий многомерный объект. Что он из себя представляет, я так и не рассмотрел — плохо стало. Наверное, для этого надо другие органы чувств иметь.
— Так заимей! Прикажи кораблю…
— Какой ты ловкий! Чтобы приказать что-то кораблю, для начала нужно опять в него попасть. Ты, наверно, забыл, что отряды яйцеголовых ещё не успели вернуться к себе на север? Скоро они опять будут здесь, и умники с монахами в придачу. И потом — приказать-то я могу, а в кого превращусь после такого приказа? В копию Надзирателя? А что он такое? Нет, спасибо. Если меня дурнота душит от одного взгляда на мир, каким его видели они, то стоит повременить с перевоплощением, иначе от моего «я» что останется?
— А как думаешь, ты один из людей можешь управляться с Колесницей или все остальные тоже?
— Не знаю. Оживить бы Генку… Тогда выясним.
— Но Генка захочет протащить в корабль столько умников, сколько тот сможет вместить, а мы уже знаем, что он безразмерный… Интересно, — вдруг сказал Тотигай, хитровато посматривая на меня. — Если тебе удастся оживить Коу, то что ты станешь делать с ними двумя?
— С кем — с двумя? — не понял я.
— Не прикидывайся, — сказал Тотигай. — Это уж слишком.
— Да пошёл ты… О чём вообще говоришь?
— О Лике и Коу, конечно. Раньше у тебя была одна девушка, а станет целых две. Обе тебя любят — убей бог, не понимаю, что они в тебе нашли. И ведь ты не бросишь одну ради другой. Вот я и спрашиваю, что будешь с ними делать и как собираешься выпутываться.
Я остановился и посмотрел на Тотигая. Он тоже остановился и отступил назад.
— Легче, Элф, легче! Я ведь просто задал вопрос. Если не нравится, считай, что тебе послышалось.
— Чтоб у тебя хвост отпал! — сказал я. — Чтоб ты облез по самые уши, ехидная летучая псина!