«Повеса ты, повеса!
Ну, стоит ли, скажи,
Потратить столько леса,
Искусства и труда
Для змей и для свиней?
Ужели нет тебе стыда
Дурачиться в твои почтенные года?»
— вдохновенно ругала я себя вдруг вспомнившейся басней под шум струящейся воды.
Когда я вышла из ванной, было тихо и темно. Вероники и след простыл, а Феликс читал на кухне газету и вел себя так, будто ничего не произошло. Женских трусов на нем уже не было, хотя точно я этого не знала, он надел свой махровый халат, который меня жутко раздражал. В нем муж напоминал старомодный матрац, такие были в моем детстве в пионерских лагерях.
— Ты будешь чай? — вопрос звучал невинно.
Мне вдруг показалось, что присутствие в доме Вероники я выдумала, как и всю историю с Жаном.
Я молча смотрела на него, удивляясь концентрации лицемерия в его организме, уровень которой зашкаливал.
— Ты перестелил белье в нашей постели? — спросила я спокойно.
Он кивнул. Я прислушалась и, услышав, как кряхтит стиральная машинка в комнатке-прачечной, пережевывая огрызки страсти змеи и свиньи, вздохнула с облегчением.
— А мой халат?
По его озадаченному взгляду я поняла, что эту деталь столь внимательный мужчина упустил.
Нам предстояло лечь на общее супружеское ложе после долгой разлуки. В нашей просторной спальне с двуспальной кроватью посередине было неуютно, я почему-то с тоской вспомнила свою скромную келью, в которой правила почти две недели. Феликс долго смотрел телевизор, видимо надеясь, что я усну. Заходил он на цыпочках, крадучись, чего раньше за ним не водилось. Как правило, ему было безразлично проснусь я или нет. Супруг вел себя весьма эгоистично — включал свет и гремел створками шкафа. Если я просыпалась — его это ничуть не смущало.
Было впечатление, что он даже не дышал. Неужели его совесть подвержена приступам аллергии? И вдруг меня осенило: его смущал не факт измены, а момент унижения! Я застала его в невыгодном и весьма пикантном положении! Во мне вдруг стали оживать чувства и ощущения. Я чувствовала, как в жилах закипает кровь. Мне необходимо было выпустить пар. Я вскочила с кровати и стянула с себя пижаму, затем встала напротив кровати так, чтобы муж видел меня.
— Феликс, — произнесла я на выдохе, — у меня есть для тебя сюрприз.
— Может завтра? — неуверенно уточнил он, я отрицательно покачала головой.
Я оттрахала его так, что перезвон яиц перекрывал скрипы кровати, до этого момента никогда не видевшей столь бурного проявления супружеской «любви». Я повторила все в точности также как в предыдущую ночь на ложе моего гуру по краскам страсти. Вот ведь расстройство — все было не то! И размер, и запах, и звуки! Я отдала себе приказ идти в атаку и не отступать. Чтобы спасти себя и подселить в свое тело желание я представляла под собой Жана… без того ужасного шрама конечно же. О, сила фантазии! Я и не знала, что она способна творить чудеса! Я стремилась показать супругу все, чему научилась за время моего заключения в тюрьме страсти. Я жаждала, чтобы Феликс ознакомился с полученным результатом, и смог объективно оценить свои затраты. Пусть знает, что деньги, потраченные на мое дополнительное образование, не вылетели в трубу.