– Например, тебя, – сказал я.
– Как и все волшебники, – сказала она, – я просто научилась использовать на практике то, что вам сейчас кажется чудом. Я – лишь точка сознания, выражающая себя в этой картине мира, так же, как и вы. Как и вы, я никогда не рождалась, и никогда не смогу умереть. Запомните, что даже простая попытка отделить меня от вас подразумевает между нами отличие, которого на самом деле нет.
– Подобно тому, как вы представляете собой единое целое с тем, кем вы станете через мгновение или год, единое целое с тем, кем вы были в прошлой жизни, кем являетесь сейчас в альтернативном мире и кем будете через сотню жизней в, как вы его называете будущем.
Она встала. Отряхивая ладони от песка.
– Мне пора, – сказала Пай. – Не забывайте о разнице между художником и рассветом. Чтобы ни случилось, как бы ни представлялся окружающий мир, истинно реальная только любовь,
Она обняла Лесли на прощание.
– Ах, Пай! – Воскликнула Лесли. – Как нам не хочется, чтобы ты уходила!
– Уходила? Я могу исчезнуть из виду, мои крошки, но я никогда не покину вас! В конце концов, так сколько же жизней в нашей вселенной?
– Одна-единственная, дорогая Пай, – ответил я, обнимая ее перед расставанием.
Она засмеялась. – За что же я вас так люблю? За то, что вы помните…
И исчезла.
Долго еще мы сидели с Лесли на берегу, любуясь ее песочным городом с крошечным парком, припоминали ее рассказ. Наконец, мы, обнявшись, отправились к нашему ворчуну. Я помог Лесли забраться в кабину, оттолкнул его от берега и завел мотор.
– Интересно, что же будет дальше, – сказал я.
– Как странно, – повернулась ко мне Лесли. – Когда мы здесь приземлились, решив, что это земля и путешествия закончились, я ужасно расстроилась. А теперь чувствую… Встреча с Пай подвела какой-то итог. Мы сейчас разом так много узнали! Вот если бы мы могли вернуться домой и все обдумать, разобраться, что к чему…
– И я об этом думаю, – сказал я. – Ладно. Домой так домой. Осталось только узнать, как.
Я потянул ручку газа. Для этого не надо было напрягать воображение. Ворчун взревел и рванулся вперед. Но почему же я не могу сделать такую ерундовую вещь, не видя перед собой этой самой ручки?
Как только ворчун оторвался от воды, горное озеро исчезло, и мы оказались снова над картиной, где уместились все возможные миры.
Картина судеб была как всегда загадочна, ни надписей, ни дорожных указателей.
– С чего, по-твоему, надо начать? – Спросил я.
– Может, как и прежде, прислушаемся к внутреннему голосу? -
Предложила Лесли.
Ощущение было такое, что мы решаем задачку на сообразительность – все очень просто, если знать ответ, но пока до него додумаешься, можно свихнуться.