– Почему это убьют? – запротестовал Сергей.
– Не «почему», а «за что». За нелюбознательность. Родя мне говорил, ты к нам пошел не из-за денег, а в поисках интересной жизни. Верно или наврал?
– Ну… из-за денег тоже.
– В какой-то мере. Понятно. Бессребреник-контрабан дист – это оксюморон. Но главное для тебя – интересная, наполненная содержанием жизнь, так ведь? – Сергей кивнул. – Вот и для Алены так. А что для тебя интересная жизнь? Стрельба, что ли? Не верю. Чужие миры посмотреть, себя показать? Пока, видимо, да, но надоест. Мы, старички, ходим в Центрум не потому, что нам тут безумно интересно, а потому, что мы наркоманы, не можем без Центрума. Интерес тут ни при чем. Я тебе скажу, что такое интересная жизнь, – все время узнавать что-то новое. Это, между прочим, продлевает контрабандисту жизнь. Как твой разговорный аламейский?
– Ну…
– Так себе, верно? Мог бы хоть с Тиграном поболтать по-аламейски, все польза. А оннельский?
– Никак. А у тебя?
– Объясниться смогу. А тебя шлепнут, потому что не сможешь. Учись хоть паровозу, пока учат!
– Я клондальский неплохо знаю, – пробурчал Сергей, краснея, как школьник, получивший хорошую головомойку от учителя. Ощущение не из приятных.
– Ха! По-твоему, если тебе сделали прививку от бубонной чумы, то брюшным тифом ты уже не заболеешь? А биологию можно не учить на том основании, что ты знаешь тригонометрию? Молчи уж… Алена, ты извини. Продолжай, пожалуйста…
Сергей замолчал. Получить выволочку было обидно. А еще обиднее было то, что Ева была кругом права.
Против ожидания в управлении паровозом не оказалось ничего особо сложного: вращающийся маховичок реверса с рукояткой для верчения, большой рычаг подачи пара и пневматические тормоза двух видов. Еще главный манометр с делениями, непонятными значками, изображающими цифры, и понятной каждому красной чертой. Стрелка показывала меньше трети предельного давления и медленно-медленно ползла вверх. Сергей открыл топку и отпрянул – в лицо дохнуло ядреным жаром непрогоревшего угля. Ева засмеялась.
– Начинаю сначала, – тоном экскурсовода заявила Алена. – Место машиниста в будке – справа. Вот это – ворот реверса. Крутишь до упора влево – едешь вперед. До упора вправо – назад. Вот это – рычаг регулятора пара. От себя – пара больше, скорость выше. На себя – наоборот. Вот это – главный манометр, а рядом с ним указатель уровня воды. Понятно?
Сергей кивнул. Чего ж тут не понять? Все просто.
– Вот тормоза, их два: поездной, то есть на весь состав, и отдельно паровозный. Манометры того и другого тормоза – вот они, справа. Здесь же ручка гудка. Левее – скоростемер. Теперь перейдем левее, на место помощника. Что мы здесь видим? Мы видим здесь ряд малых вентилей. Слева направо: подкачка воды, управление паропроводами, прогрев будки, прогрев смазки. Два последних, как видим, завернуты до упора: прогрев в этом климате, похоже, не нужен…