Возле станции Волдыри захвачен «Грозящий»!
Скандал вопиющий, небывалый! Долго придется разгребать эти авгиевы конюшни…
Вопрос первый: кем захвачен бронепоезд? Как конкретно? Какими силами?
Вопрос второй: что дальше? Какие действия успел предпринять противник и какие действия он намерен предпринять в дальнейшем?
Оказалось, дежурный догадался телеграфно запросить и о том, и о другом. При свете газового рожка Брюхно шуршал телеграфными лентами.
Ответ на первый вопрос был невнятен, если не считать сообщения о подрыве пути. Упоминалось о тьме-тьмущей каких-то кусачих насекомых, заполонивших бронепоезд, и о приступе массового помешательства, охватившего покусанный экипаж и заставившего его пуститься в паническое бегство в голую степь. Ни о численности нападавших, ни о том, кто они такие, командир «Грозящего» – теперь уже бывший, черт возьми, командир! – не мог дать никаких сведений, в чем имел мужество честно признаться. Что еще говорило в его пользу – не упирал на применение противником неизвестного биологического оружия, дал начальству прийти к такому выводу самостоятельно.
Вроде честный, толковый офицер… А потерял бронепоезд!
Пусть узкоколейный, слабосильный. Но единственный пограничный и вообще единственный курсирующий в этой части Аламеи!
Ответ на второй вопрос был более определенным: захватившая бронепоезд банда остается в нем, освоилась с паровозом, опробовала пулеметно-пушечное вооружение, попыток починить путь не предпринимает, пускает осветительные ракеты. На всякий случай на пути близ станции устроен завал.
Завал… Кретины!!!
Всякому разумному человеку было ясно, что должен предпринять экипаж: очухаться, устыдиться и под покровом темноты пойти на штурм бронепоезда. Шансы на успех Брюхно оценивал как хорошие. Вряд ли численность банды велика, скорее всего, речь идет не более чем о каком-нибудь десятке бандитов. Они смогут задействовать против штурмующих только часть вооружения «Грозящего». Осветительные ракеты в ночи – не панацея, точность стрельбы будет снижена. Пусть ротозеи, отдавшие бронепоезд бандитам, понесут при штурме серьезные потери, так им и надо, но пусть сделают дело до рассвета. Должно получиться!
Но если экипаж и в самом деле удирал в панике, то многие ли беглецы захватили с собой хотя бы карабины? Не с голыми же руками идти на штурм. Местных еще можно заставить, но как заставишь пойти на смерть землян и других пришельцев из Иномирья? Любой из них обложит начальство по матушке и ушмыгнет в свой родимый мир, решив раз и навсегда развязаться со службой…