Эти его быстрые передвижения иногда нагоняли какое-то животное чувство страха и заставляли вспоминать о превосходстве. К сожалению, не ее собственном.
Он был лучше человека во всем, это пугало. В такие моменты она не чувствовала себя его госпожой абсолютно. Не было чувства, что он подчинится любому ее слову, что он ее раб, что она может его сломить в любой момент. Не было ничего из этого, потому что она знала: он был сильнее, умнее, опаснее. И он никогда не будет покорным. Сколько бы раз он ни повторял, что является ее слугой. Он верен лишь себе и свободе. А за последнюю он может и убить. И его незадачливый легковерный господин будет первым в черном списке.
Дэймос смотрел в глаза своей хозяйки и пытался разглядеть в них то, что так разительно отличает ее от всех предыдущих. Может, это недоверие, близкое к страху, которое она испытывает по отношению к нему? Да. Она ему не доверяла, в отличие от всех тех, кому он принадлежал раньше. У тех в глазах была вечная самоуверенность, они слепо верили в собственные силы и силы проклятья. С ней иначе… Она знает, что ее силы — пустой звук, если их сравнить с возможностями того, кто сейчас перед ней.
Они так стояли где-то около минуты, изучая друг друга. Миша считала, что отвести взгляд означало дать слабину, поэтому смело глядела в глаза напротив, вскинув голову.
«Ну и глаза» Размышляла она, чувствуя как сердце колотиться где-то в районе горла. «Красные, словно собрали в себя всю кровь убитых им врагов. И к этой крови добавиться еще и моя, если я не буду внимательна. Что же имела в виду оракул, когда намекала на его приручение? Он ведь Дракон! Чудовище нельзя приручить. Да он мне глотку готов порвать хотя бы за осознание того, что умрет без меня, буквально. И смотрит он не как раб. И не как на Господина. Слишком смело, слишком остро и пронзительно. Под этим взглядом хочется уменьшиться и сбежать. Повторяет из раза в раз «госпожа», а сам грезит о моем убийстве. И что же нам теперь делать? Мне не нужны ненавистники в услужении. Особенно такие опасные… Хм…» Взгляд девушки стал изучающим и даже оценивающим. «Это так странно… такой необычный. Нет, не то слово. Глаза, черты лица. Резкие и четкие. В нем есть то, что заставляет признать мужчину красивым. Соблазнительно очерченные губы, и ярко выделяющиеся скулы. Слегка нахмуренные брови. Привлекательная прямая линия носа, несколько черных прядей, падающих на лоб. А тело… мамочка…»
Михаэль вздрогнула от осознания того, что уже давно не смотрит в его глаза, а нахально рассматривает всего мужчину. Залившись краской, она резко подняла свои расширенные глаза к его лицу, увидев в красных лишь насмешку. Он смеялся над ней? Что ж, справедливо.