Здесь сотни импал и по крайней мере семьдесят пять зебр. Десятки жирафов высотой с двухэтажный дом танцуют вокруг нас, грациозно скользя между деревьями, и щиплют листву с верхних ветвей с таким звуком, будто кто-то ломает гигантские стебли сельдерея. Этот пейзаж словно нашептывает: все эти животные, начиная свой день в опасном мире, демонстрируют безмерное спокойствие и приятие всего сущего - почему ты не можешь жить так же?
Нас сопровождают водитель и стрелок. Стрелка зовут Джонсон. Мы в него влюблены. Это наш африканский Джил, он охраняет нас. Он знает, что нравится нам, и улыбается с гордостью истинного снайпера. Кроме того, он знает местность лучше, чем импалы. В одном месте взмахивает рукой в сторону деревьев, и тысячи маленьких обезьян, как по сигналу, срываются с веток, словно облако осенних листьев.
Как-то утром, когда мы едем по бушу, наш джип вздрагивает и резко сворачивает вправо. Что случилось? Оказывается, мы чуть было не переехали льва, спящего посреди дороги.
Лев сидит и смотрит на нас. По его морде видно, что мы его разбудили. У льва огромная голова и глаза цвета лимонной газировки. От него исходит такой мощный мускусный запах, что у нас начинает шуметь в головах. А грива его похожа на мою прежнюю прическу.
- Молчите и не двигайтесь! - шепчет водитель.
- Почему?
- Потому что сейчас лев считает нас крупным хищником. Он сам нас боится. Если кто-то встанет, он догадается, что здесь всего несколько мелких человечков.
Что ж, зато честно.
Через нескольких минут лев вновь уходит в буш. Мы едем дальше.
Позже, вернувшись в лагерь, я подхожу к Джей Пи и шепотом сообщаю:
- Я должен тебе кое-что рассказать.
- Валяй.
- Сейчас у меня не самое простое время. Я стараюсь избавиться от всяческих проблем.
- И что?
- Я не могу рассказать подробно. Но хочу извиниться, если я кажусь не тем, кто я есть на самом деле.
- Если уж ты заговорил об этом - да, кажешься. А в чем дело?
- Я расскажу тебе, когда познакомимся поближе.
Джей Пи смеется. Но потом, заметив, что я не шучу, спрашивает:
- Все в порядке?
- Я не знаю. Честно, не знаю.
Я хочу рассказать ему о депрессии, о путанице мыслей, о времени, проведенном со Слимом, и грозящей дисквалификации от АТП. Но не могу. Не сейчас. Не раньше, чем все это останется позади. Теперь же все эти проблемы - словно лев, который сидит в нескольких десятках сантиметров и смотрит на меня сердитым взглядом. Я не готов говорить о своих проблемах из страха, что, если их высказать, они вновь начнут грызть меня. Я лишь хочу предупредить Джей Пи о том, что проблемы существуют.