Все интересуются, где Брук, почему она не пришла на церемонию. Я отвечаю правду: я не знаю.
НОВОГОДНИЙ ВЕЧЕР, последние часы 1998 года. Мы с Брук устраиваем традиционную новогоднюю вечеринку. Неважно, сколь далеки мы друг от друга: она настаивает, чтобы в праздничные дни мы не демонстрировали своих разногласий друзьям и родным. Как будто мы - актеры, а наши гости - публика. Но, даже когда зрители расходятся, Брук продолжает играть и я - вслед за ней. За несколько часов до появления приглашенных мы проводим что-то вроде репетиции в костюмах: пытаемся казаться счастливыми. И потом, когда все расходятся, все равно притворяемся: это уже больше похоже на вечеринку для труппы.
Сегодня друзей и родных Брук среди публики будет больше, чем моих. Один из членов ее когорты -новый пес, питбуль-альбинос по имени Сэм. Он рычит на моих друзей столь усердно, как будто Брук вкратце поведала ему, что она на самом деле о них думает.
Мы с Джей Пи сидим в углу гостиной и пристально смотрим на пса. Тот, в свою очередь, пялится на нас.
- Было бы круто, если бы эта собака сидела здесь, - говорит Джей Пи, показывая на место у моих ног.
Я смеюсь.
- Нет, правда. Сейчас это совершенно бессмысленная собака, не твоя собака. Не твой дом. Не твоя жизнь…
- Хм.
- Андре, этот стул украшен красными цветочками.
Я смотрю на стул, на котором сидит Джей Пи, словно впервые вижу его.
- Красные цветочки, Андре, - повторяет Джей Пи. - Красные цветочки.
ПОКА Я СОБИРАЮСЬ на Открытый чемпионат Австралии 1999 года, Брук хмурится и бесцельно бродит по дому. Ее раздражают мои попытки вернуться в спорт. С учетом наших напряженных отношений вряд ли ее волнует мой предстоящий отъезд. Но ее раздражает пустая, как она считает, трата моего времени. При этом она явно не чувствует одиночества.
Я прощаюсь с ней, она желает мне успеха.
Я дохожу до шестнадцатого раунда. В ночь перед игрой звоню Брук.
- Все это так трудно, - вздыхает она.
- Что все?
- Все. Мы с тобой.
- Да, правда.
- Мы так далеко друг от друга.
- Австралия далеко, да.
- Нет, не то. Даже если мы в одной комнате, мы все равно далеко друг от друга.
«Ты назвала всех моих друзей «шипами» и «прилипалами», - думаю я. - Разумеется, после этого мы далеки друг от друга».
- Я знаю, - говорю я вслух.
- Когда ты вернешься, нам надо поговорить. Обязательно.
- О чем?
- Когда ты вернешься, - повторяет она. Кажется, она очень взволнована. Неужели она плачет?
- С кем ты играешь? - Брук решила сменить тему.
Я называю имя моего соперника. Брук в жизни не отличала эти имена друг от друга и не знает, что за человек стоит за каждым из них.