Император кивнул и, судя по всему, принял эти рекомендации к сведению.
— И мне нужно обязательно поблагодарить его, — смело продолжал Мэтью, — не только за тот изумительный дар, который я получил от него, но, самое главное, за его уверенность в моих талантах лекаря.
У Линь слегка покачала головой, как бы показывая, что он выбрал не самую верную тактику. Однако довольное выражение на лице императора свидетельствовало о том, что он не придал особого значения нарушенным приличиям.
— Я обещал Джонатану Рейкхеллу, что проведу в Пекине месяц, — сказал Мэтью, — и потом решу, вернуться ли, безотлагательно в Америку или остаться в Срединном Царстве и принять должность, которую он мне предложил. Я считаю, что такого времени мне не понадобится. Я уже решил, что останусь здесь и буду с честью служить императору.
Даогуан посмотрел на него со счастливой улыбкой. Даже У Линь была так растрогана, что забыла о своих предостережениях.
Все с той же улыбкой на лице император, прихрамывая и опираясь на трость, вышел из комнаты.
У Линь подождала, пока за ним не закроется дверь.
— Вы должны помнить, что, когда Даогуан решает быть невидимым, следует быть предельно осторожным. Он очень щепетилен в этих вопросах.
— Мне кажется, он очень тонко чувствующий человек, — ответил Мэтью. — Мне он нравится.
У Линь недоуменно покачала головой.
— То, что некий пришелец запрещает императору скушать персик, а император покоряется его приказу — это немыслимо. Никогда не видела подобного. Я запомню это на всю жизнь.
Казалось, Мэтью был вполне удовлетворен тем, что так скоро оставил след в истории китайского двора.
У Линь вздохнула и перевела взгляд на изысканно украшенные солнечные часы за окном.
— Сейчас мне нужно будет вернуться к себе, дома меня ждет много переводов. Благодарю вас за принятое приглашение пообедать со мной. Перед тем как проститься, я бы хотела вас кое о чем предупредить. Не следует слишком ретиво стремиться разом все поменять в Срединном Царстве и силой стараться втащить его в цивилизованный мир. Время здесь мерится не так, как в других частях земли, а терпение всегда необходимо, если хочешь быть понятым этим народом. В том числе, — добавила она многозначительно, — и императором Даогуаном.
Мэтью кивнул, но мысли его в то мгновение были весьма далеки от темы разговора. Ему пришло на ум, что У Линь была исключительно привлекательной, даже пленительной девушкой. Джонатан Рейкхелл не упомянул об этих ее качествах, когда описывал, какая жизнь ожидает в Пекине молодого доктора.
В руках у Джонатана был тяжелый пергаментный конверт, надписанный плавным почерком: Джонатану Рейкхеллу, эсквайру. Конверт был доставлен специальным посланником на небольшом бриге из Балтимора в Нью-Лондон. Находившееся внутри послание было кратким и ясным: президент Джеймс К. Полк просил мистера Джонатана Рейкхелла прибыть в административный корпус в Вашингтоне в ближайшее удобное время.