Он мог лишь пожать плечами.
— Я знаю не больше вас, ваше высочество. Когда у нас будет возможность быть более щепетильными, я постараюсь основательно разобраться в этом явлении.
Рано утром следующего дня звон и лязг кимвалов, грохот сотен барабанов возвестили о возвращении Небесного Императора в столицу.
Улицы, по которым продвигался его кортеж, были пустынны, не видно было ликующих толп, которые обычно выбегали встречать своего повелителя. Люди, похоже, бессознательно понимали, что вероятность подхватить чуму повышается в многолюдном месте.
Мэтью и У Линь тем временем все так же переходили от лачуги к лачуге, не оставляя попыток одолеть страшную болезнь. Перед лицом смертельного недуга девушка сохраняла полное самообладание. Ни разу не увидел на ее лице Мэтью следа страха — бодрость и приветливость не покидали ее в течение всего долгого дня. Можно было лишь восхищаться тем, как она справлялась с усталостью: они уходили из Запретного города рано утром, и за все время дневных скитаний ни разу не позволяли себе присесть и перекусить. Только в глубокой темноте добравшись до своих покоев, могли они забыться в недолгом, тяжелом сне.
Однажды, под конец особо изнурительного дня, когда они уже валились с ног, Мэтью объявил о том, что они возвращаются домой. Оседлав своих горячих пони, они тронулись было в направлении Запретного города.
Однако их внимание привлекла одна необычная сцена. Огромные толпы народа запрудили главную дорогу, ведущую из Запретного города через рабочие районы в сельскую местность. То были целые семьи со своим скарбом, погруженным на телеги и просто взваленным на спины. Впрочем, далеко им уехать, видимо, было не суждено — дорогу им загородили военные, которые, кажется, отнюдь не шутили, грозя толпе заточенными с обеих краев саблями и штыками, нацепленными на доисторические мушкеты.
Мэтью не понимал, что все это могло бы означать. У Линь обещала скоро выяснить, в чем дело. Подогнав легким галопом лошадь к армейскому наряду, которым командовал молодой офицер, она перебросилась с последним несколькими словами. Когда она подъезжала к Мэтью, лицо ее было мрачнее тучи.
— Сегодня вернувшийся император подписал указ, согласно которому всем жителям Пекина повелевается оставаться в своих домах. Выезд за пределы города отныне запрещен.
Мэтью был потрясен. Слова сами слетели с его уст — изможденность и усталость не позволили ему сдержаться:
— И он решил использовать вооруженные армейские части, чтобы обеспечить выполнение своего указа и не дать людям выехать из столицы?! Это же подлость! Я никогда не слышал, чтобы власти опускались до такой низости по отношению к безвинным людям.