Как-то раз до У Линь дошел любопытный слух, который она пересказала Мэтью. Суть дела была такова: чиновники, которые решили возвратиться в Пекин за своим императором, удостоились славы и почестей. Им пожизненно даровался пост, который они занимали. Тех же, кто счел за лучшее оставаться в Нанкине, постигла совсем иная участь — постов своих они лишались, и отныне и впредь им при всем желании не доведется побывать в столице.
После преподанного ему урока Мэтью не хотелось выносить самостоятельное суждение по государственному вопросу. По крайней мере, он готов был это сделать не раньше, чем удалось бы обсудить его с императором. Он осознал, какой премудрости требует управление необъятной страной. Как неискушенный человек, да еще и чужестранец, он не имел права судить, что было правильно, а что — ошибочно.
Ощущение своей необходимости людям заставляло Мэтью и У Линь — а вместе с ними императорских лекарей с помощниками-добровольцами — работать на износ. Они отправлялись домой только после того, как их руки и ноги уже переставали повиноваться им. Они выезжали из ворот Запретного города незадолго до рассвета и возвращались обратно часов через восемнадцать-двадцать. Сил, конечно, хватало лишь на то, чтобы наскоро перекусить и добраться до постели. Этому марафону, казалось, не будет конца. Мало-помалу, оказывая за день помощь десяткам пекинских бедняков, Мэтью начинал проникаться симпатией и уважением к этим стойким людям, которые и были солью этой земли. Сколько бед сыпалось на головы этих несчастных, а теперь к ним прибавилась зловещая, беспощадная болезнь, с такой легкостью отбиравшая у них жизни. Но и перед лицом самых жестоких испытаний они умудрялись сохранять жизнелюбие, а смерть встречали с такой выдержкой и смирением, которые Мэтью не часто встречал у своих соотечественников. Пока они могли, они поднимались и шли работать и все без исключения смотрели в будущее с надеждой. Людей, наделенных такими качествами, невозможно было вычеркнуть из памяти, и со многими из них Мэтью до конца дней связала дружба.
Не сразу Мэтью осознал, что люди, сумевшие выздороветь после заражения чумой, приобретали иммунитет к этой болезни. Теперь важно было убедить в этом самих выздоровевших, еще недавно глядевших в лицо смерти. Но к его радости люди верили ему, и все большее число добровольцев объединялось в отряды и шло на помощь новым жертвам чумы.
Вряд ли Мэтью в те дни мог проследить за действиями этих отрядов. Он был настолько поглощен собственной работой, что на большее у него не оставалось сил.