У Линь до того сильно смутилась, что даже не знала, чувствовать себя разочарованной или нет.
Император, однако, немедленно счел себя уязвленным.
— Ты проповедуешь просвещение как лекарство от всех болезней, сестра моя, — сказал он. — Я думаю, тебе стоит испробовать свои наставления на практике и дать У Линь возможность высказаться самой.
Ань Мень оставалась невозмутимой, но за бесстрастным выражением ее лица таилась железная, непреклонная воля.
— Отлично, — ответила она. — Говори то, что думаешь, девушка.
На обдумывание У Линь были отпущены считанные мгновения. Ее ответ носил выжидательный характер.
— Так случилось, что я очень мало знаю о Чень Ванло, — сказала она.
— Ты одна из немногих в Запретном городе, кто не наслышан о его личной жизни, — сухо промолвила принцесса. — Не секрет, что он долгое время предпочитал компанию красивых молодых людей женщинам, и те, кто бывал в его доме, говорят, что они одеваются как женщины.
Император избавил У Линь от необходимости отвечать.
— У Чена действительно несколько странные вкусы, — сказал он. — Я не буду с этим спорить. Но факт остается фактом — он очень компетентный министр транспорта, лучший из тех, что перебывали у меня более чем за двадцать лет. Армия и флот из-за его личных пристрастий плетут вокруг его имени интриги, и мне пришло в голову, что женитьба на такой очаровательной юной даме, как У Линь, могла бы заставить критиков прикусить язычок и рассеять надвигающуюся бурю.
Сестра взглянула ему прямо в глаза с таким выражением, на какое не осмелился бы ни один житель Срединного Царства.
— Итак, ты готов пожертвовать счастьем красивой молодой женщины, выдав ее замуж за известного всем извращенца? — едко спросила она. — Просто для того, чтобы тебя не беспокоили больше просьбами выгнать его из кабинета министров? Стыдись, Гуан. Наши маньчжурские предки были мужественными людьми, которые без колебаний делали то, что считали правильным. Если ты испытываешь недостаток твердости, то у меня таких проблем нет. И я решительно заявляю, что не позволю тебе ставить на карту счастье У Линь. Это мой ответ!
Она поднялась, подошла к девушке и обняла ее за плечи, показывая, что не даст ее в обиду. Несколько мгновений император переводил взгляд с сестры на У Линь, и всякий раз при этом облизывал губы.
У Линь была уверена, что ее сейчас приговорят к смертной казни, или, по меньшей мере, отправят в какой-нибудь дальний уголок страны на пожизненную ссылку. К ее изумлению, император Даогуан заговорил тихим, кротким голоском.
— Очень хорошо, Ань Мень, — сказал он. — Ты, как обычно, права. Я нашел самый легкий для себя путь решения проблемы.