Вы общались с Высоцким, быть может, в самое интересное время — время его становления, время появления первых песен. А сразу ли вы их оценили?
Тут очень интересная история. Первые песни Высоцкого мы, конечно, знали — тогда они ходили по Москве в очень плохих магнитофонных записях. Но мы их никак не связывали с Володей. Хотя давно с ним уже были знакомы, давно спорили и обсуждали самые разные вещи. А когда мы услышали, что это Володины песни, то даже постеснялись его об этом спросить. И я «втихаря» спросил Людмилу: «Вот эти песни, неужели это Володя поет?» — «Конечно, а вы что — не знали?!»
Песни начала 60-х годов не были концертными, они были квартирными, камерными. И манера исполнения была другая, тоже более камерная. Но и при этой манере громкость была такой, что стекла дрожали.
И еще одна очень интересная деталь — Володя тогда ничего не записывал на бумаге, все песни он помнил. Он мог, конечно, какой-то кусок написать в письме, какую-то строчку записать на клочке бумаги, но все свои песни тогда он знал наизусть. А в 1968 году, когда Высоцкий стал довольно много выступать с концертами, выяснилось, что некоторые песни он стал забывать. Тут мы напряглись, что могли, вспомнили, что-то «сняли» с пленок, тогда впервые появились напечатанные тексты его песен, впервые сделали «рубрикатор» — сгруппировали песни по темам. Эта рукопись 68-го года существует, Высоцкий ее видел, список согласован с ним. Практически это подлинник, хотя он написан и не его рукой. К этому времени было около 180 песен.
Что касается названий песен… В Москве, где он чаще выступал, считали, что песни надо называть так, как Высоцкий их объявляет. Например: «Песня о конькобежце на короткие дистанции, которого заставили бежать на длинную…» и т. д. А в Ленинграде, где достоверной информации о названиях не было (к ним доходили записи, в которых все это было вырезано — экономили пленку), стали называть песни по первой строчке. И в этом «рубрикаторе» 68-го года были сверены московские и ленинградские записи, тогда и появился первый список песен.
Концертов стало больше, и материально они стали жить получше. Тогда Володя купил очень приличный по тем временам магнитофон — переносной «Грюндик». Мы его настроили, показали, как он работает, но Володя его так и не освоил, и они его очень быстро продали. Это была первая, к сожалению, не удавшаяся попытка Высоцкого самому перейти от фольклора устного к фольклору магнитофонному.
Расскажите, пожалуйста, как и когда проходили записи?
Поздняя осень или начало зимы 1964 года, точнее никто не может вспомнить. Домашний концерт в Лефортове — это вторая относительно качественная и длинная запись, на ней более 50 песен записано в одну ночь. А первая подобная запись была сделана в общежитии ВГИКа примерно на год раньше. Записей к этому времени было довольно много, но все они очень плохого качества. Пленка считалась хорошей, если можно было разобрать все слова. А эта запись сделана настолько удачно, что в какой-то мере отвечает современным требованиям. Сделана она на магнитофоне «Днепр-II» — по тем временам это лучший отечественный магнитофон. Они приехали вместе с Людмилой сразу после спектакля. К этой записи Володя долго готовился, написал порядок исполнения песен — это было у них на шпаргалке. И магнитофон, и гитара принадлежали хозяину квартиры. Гитара до сих пор цела, гитара многострадальная, потому что хозяин ее — турист. Она побывала во многих походах, а однажды я брал ее с собой в заполярную экспедицию. Комната была маленькая, а народу набилось, наверное, человек 10 или даже больше. С торшера сняли макушку, повесили туда микрофон. Володя сел перед микрофоном, говорит: «Реагируйте». Ему обязательно надо было видеть лица людей, для которых поет.