Подобная самоуверенность ошеломила Амелию.
— А знаешь, у меня есть приданое. И оно достаточно внушительное.
— Мне нет до этого дела, девушка, но я его приму. Для блага Шотландии. Так значит, решено?
Она сделала глубокий вдох и ответила, отчаянно надеясь на то, что поступает правильно:
— Да, решено.
Он направился к двери.
— Отлично! Сегодня ты напишешь Беннетту и разорвешь помолвку. Только не запечатывай письмо. Я прочту его, прежде чем отправить.
— Как насчет доверия?
Он покачал головой:
— Еще рано.
Она уныло вздохнула и, прежде чем он вышел из комнаты, сказала:
— Сейчас я тебе уступлю, Дункан, но в будущем…
Он замер, ожидая окончания фразы.
— Если тебе нужна кроткая жена, то тебе следует знать, что во мне ты ее не найдешь.
Он прямо посмотрел ей в глаза.
— Меня не интересует кроткая жена. Мне нужна ты. И мне нравится то, что ты способна за себя постоять, даже имея дело с такими, как я. Но, поскольку ты теперь моя, сегодня вечером я приду к тебе в постель. Ты примешь меня по доброй воле?
Она вздернула подбородок.
— Если ты не принесешь с собой секиру.
Он улыбнулся.
— Договорились, со мной будут только мои руки. И мой рот. И кое-что еще.
— Я полагаю, ты имеешь в виду свое чувство юмора? — парировала она. — Или, возможно, свое мальчишеское обаяние?
Он посмотрел на нее глазами, в которых светилась улыбка, а затем предоставил ей возможность в одиночестве поразмыслить над масштабами того, на что она только что дала согласие.
Амелия не только согласилась стать графиней Монкрифф — она позволила ему сегодня вечером прийти в ее постель, а ведь они еще не стали мужем и женой.
Лишит он ее девственности или все будет, как в прошлый раз? Остановится ли он, если она его об этом попросит?
Захочет ли она его об этом просить?
Нет, решила она. Нет, она этого не захочет. Но тем не менее, несмотря ни на что, ее желание отдаться ему было безграничным. После всего, что они делали вместе, она уже принадлежала ему душой и телом, и сегодня он фактически сделает ее своей женой. Отступать поздно, да он этого и не допустит.
Отогнав эти бесполезные мысли, она решила сосредоточиться на том, чего ей удалось достичь. Она поставила на кон жизнь солдата и выиграла. Теперь его судьбу будет решать королевская армия. И это правильно.
Но, что было гораздо более важным, она поставила на кон душу Дункана и не сомневалась, что раскаиваться ей не придется.
— Они говорят, что и в глаза его не видели, — пояснил майор Уильям Джоунс, выходя из домика, запирая дверь снаружи и снова садясь на лошадь. Его мутило. — Жена утверждает, что он не более чем легенда.