Я не могу быть с человеком, который отнимает чужую жизнь и ничего при этом не чувствует. Даже если ты рассматриваешь это как неизбежные на войне потери, как ты можешь ничего не чувствовать?
С этими словами она выбежала из комнаты, а он остался стоять перед затухающим камином, всецело уйдя в размышления. Он понимал, что вопрос Амелии более чем справедлив и обоснован. Где его сердце? Как случилось, что внутри него все как будто онемело и очерствело? Он с силой ударил кулаком по каминной полке, а затем рухнул на колени.
Несколько мгновений спустя Амелия рыдала, укрывшись в своей спальне. Она оплакивала ужасную смерть Ричарда и унизительное путешествие его отрубленной головы в соседний шотландский замок, где ее должны были в качестве приза вручить отцу погибшей невесты Дункана. От этой мысли у нее стыла в жилах кровь. Ей не было дела до того, что совершил Ричард. Ни одно человеческое существо не заслуживало такого обращения.
Она также оплакивала свое глупое страдающее сердце и безумную любовь, которую испытывала к человеку, совершившему этот акт первобытной жестокости. Ее разочарование не знало границ, а душа разрывалась от нестерпимой боли. Все ее надежды на счастливую жизнь здесь, в Монкриффе, со своим прекрасным любовником, с которым она испытала истинную близость и родство душ, были разрушены. Он оказался не тем человеком, за которого она его принимала. Она напрасно поверила в него и в его способность преодолеть свою агрессивную натуру и начать новую жизнь в мире и договоренностях. Его одежда, дом, его остроумие и обаяние — все это оказалось лишь маской, которой он ввел в заблуждение не только ее, но и ее отца в свое время. И теперь ей предстояло обуздать то безумное влечение, которое она все еще к нему испытывала. Она и сама не понимала, как может продолжать его любить после того, в чем он только что сознался. Вчера он сказал ей, что страсть может ослепить человека. В этом он оказался прав. Стоило ей вспомнить наслаждение, которое они дарили друг другу в постели, как ее сердце буквально разорвалось от боли.
«Любил ли он меня вообще? — вдруг подумала Амелия. — Или все это было ради Муиры?»
На следующее утро, на рассвете, она написала прощальное письмо Джозефине и короткую записку Дункану, оставила их на столе, чтобы заметила служанка, после чего вышла из замка и села в ожидающий ее экипаж дяди.
В холодном воздухе повисали клубы пара, который выдували из ноздрей лошади. Животные потряхивали головами и тихим ржанием нарушали рассветную тишину. От этой мирной картины сердце Амелии стискивалось тоской.