Плененная горцем (Маклейн) - страница 180

— Я не буду посылать за священником. Я собираюсь вытащить тебя отсюда. Никто не знает, кто ты на самом деле. Если бы мне удалось доставить тебя в замок Монкрифф…

Он закрыл глаза и покачал головой.

— Что с того, что Мясник был способен положить двадцать человек и вынести тебя отсюда на одном плече, девушка? Теперь я сломлен. Я уже никого не убью, и мне никогда не покинуть это место.

Она села на корточки и с яростью уставилась на него, затем встала.

— Нет, ты его покинешь, потому что я не сдамся. Охранник! — закричала она. — Выпустите меня отсюда! И, бога ради, на этот раз будьте попроворнее со своими ключами.

Дверь в офицерский барак распахнулась, и в нее вошли пятеро одетых в мундиры солдат с мушкетами наготове.

— Майор Джек Кертис, вы арестованы.

Кертис, который сидел за столом в компании еще четверых офицеров, поспешно вскочил. Остальные тоже встали, изумленные таким оборотом событий.

— В чем меня обвиняют? — не веря собственным ушам, спросил Кертис.

— В пьянстве и попытке изнасилования.

Солдаты окружили его. Один отнял у него пистолет и саблю, а другие схватили его за руки.

— Я требую, чтобы мне сообщили имя того, кто меня обвиняет!

— Герцог Уинслоу в интересах своей племянницы леди Амелии Темплтон. Ну и ну, майор! Как вы могли напасть на аристократку? Стыдитесь!

Они грубо выволокли его из комнаты и отвели в тюрьму.


В какой-то момент в течение ночи в камеру Дункана вошел врач, и после его ухода Дункану снились ангелы, жемчуга его матери и зеленые, оттенка лесного мха, глаза Амелии. Он чувствовал ее руки на своих ранах. Они исцеляли их, и он смутно ощущал, как она осторожно целует его в лоб, обмывает его лицо чистой теплой водой и время от времени отходит, чтобы отогнать от двери солдат в красных мундирах…

Разумеется, он был один и прикован к стене. Все остальное было нереальным. Амелии в камере не было. Она была в каком-то другом месте. Но он крепко спал всю ночь и не чувствовал боли.

Глава двадцать пятая

Амелия не спала, расхаживала по своей комнате и лишь отчаянным усилием воли сохраняла спокойствие. Она не могла позволить себе погрузиться в меланхолию и признать положение безысходным. Она не имела права угодить в ловушку слез и причитаний, понимая, что, утратив самообладание, ничего не добьется.

Дункан был искалечен и заключен в тюрьму. Но он был жив! Она благодарила Всевышнего уже за это, понимая, что обстоятельства его поимки легко могли привести к совершенно иному исходу. Еще не все было потеряно. Пока он был жив, была жива и надежда. А пока была надежда, оставался шанс его спасти.