— Ну и что? — наконец обрел дар речи Эдик, но голос его звучал преуныло.
— Да ничего, — пожала плечами Алёна. — Только вы не учли, что все ваши игры на поверхности лежали. Выводы из ваших телодвижений можно было сделать самые очевидные.
— Да если бы вы не ввязались в это дело, никто ничего и не понял бы! Девчонок мы пугали вообще, абстрактно, не говоря, о чем именно нужно молчать. Мы надеялись, что они просто испугаются, с работы уйдут. Девчонки же, им ведь очень страшно было, я знаю… Так нет, понадобилось вам влезть! Расследование затеяли! И Муравьеву звонить начали, и…
— А кстати, кто у вас там прямой доступ к звонкам Муравьева имеет, интересно? — перебила Алёна. — Вообще, как я посмотрю, в милиции у вас многое схвачено. Раю науськали заявление написать насчет хранения газового оружия…
— Никто меня не науськивал. Что я, собака цепная?! — так и взвилась Рая за спиной Алены. — Я сама слышала выстрел и чуяла запах.
— Чуяла запах? — повторила Алёна, обернувшись. — Обычно данный глагол употребляют как раз в применении к собакам… Но вы ничего чуять не могли. Вы же на даче были! Я вас утром видела, как вы возвращались с сиренью с электрички. Так что именно науськали вас, а вы дали себя науськать. Но я вас не виню, вы ж за музей душу положите. Я видела букеты в залах, да и тут целый пук стоит… — Писательница кивнула на вазу, в которой роскошно раскинулась сирень.
Рая вылетела из комнаты.
«Застеснялась, что ли?» — озадачилась Алёна.
— Итак, — снова обернулась она к Эдику Карнакову, — с Раей мы разобрались. Заявление заявлением, но ведь служебное рвение лейтенанта Скобликова надо было обеспечить. Подумаешь, газовое оружие! Не хранение же наркотиков, чтобы бригада наркоконтроля немедленно с места срывалась. А тут получилось, что Рая написала заявление — и через десять минут опергруппа в лице Скобликова и какого-то юного симпатичного помощника (таким образом Алёна поблагодарила своего белобрысого доброжелателя) оказалась у меня в квартире с намерением произвести в ней несанкционированный обыск. Понятно, что в прокуратуру бы вы с этим делом не полезли. Да и зачем? Вы ведь и меня тоже просто хотели попугать. Кстати, между нами говоря: среди работников Советского райотдела милиции лейтенанта Скобликова нет, я нарочно выясняла. И в Сормовском также нет. Он служит в ГАИ, в городской ГАИ. К нему-то и попал запрос о номере серого «Ниссана», верно? Он вас и предупредил, что делом заинтересовался Муравьев? Интересно, кем он вам приходится, тот лейтенант… Тоже племянник чей-нибудь? Брат, сват?