Она взглянула на Изольду, которая, казалось, покачнулась. Ведьма снова склонилась к той, явно убеждая предложить еще больше денег. Ведущий спросил у нее, желает ли она назвать свою цену, но Изольда покачала отрицательно головой, а ее болонка тявкнула.
Послышался удар молотка и голос ведущего:
– Продано за сто тысяч евро госпоже Бойко!
Раздался гул одобрения и даже аплодисменты. Настя поняла – если от нее требовалось продемонстрировать свою кредитоспособность, то это удалось в полной мере. Наверняка каждый считает, что если она в состоянии отвалить за какую-то ерунду сто тысяч евро, то дела у нее идут лучше некуда. Хотя в действительности все было с точностью до наоборот.
После столь увлекательного лота был объявлен перерыв. К Насте подошли несколько знакомых, которые стали поздравлять, одновременно пытаясь разузнать подробности ее противостояния с олигархом Дуйменовым.
Эдик куда-то делся, а Анастасия, чувствуя, что ей сделалось невыносимо душно, вышла на большой балкон, который, впрочем, был пуст. В лицо ей ударил холодный колючий ветер, и она ощутила легкие капли начинающегося дождя.
Анастасия подняла лицо к небу, затянутому тучами, и вдруг услышала позади себя голос:
– Продайте мне шкатулку!
Она обернулась и увидела Изольду Меттерних. Та была одна, без сопровождения своей опереточной свиты.
– Она ведь вам не нужна! – продолжала Изольда, наступая на нее. Чтобы не столкнуться с ней, Анастасия рефлекторно отступила.
– Я предложу вам хорошую сумму! – заявила Изольда.
– Но тогда бы сами ее и купили! – ответила в тон ей Анастасия. – Теперь уже поздно, шкатулка – моя собственность!
Изольда сузила глаза и топнула ногой:
– Для вас – это всего лишь сиюминутный каприз! Я же их коллекционирую!
– Кого их? Шкатулки? – спросила озадаченная Анастасия. – Занятное, надо сказать, хобби!
Она вдруг уперлась спиной в холодный мокрый камень – это оказалась балюстрада, за которой была пустота. А Изольда наступала и наступала.
– Я вам ее подарю, если вы расскажете мне, отчего вы сделали так, будто не узнали своего бывшего, вернее, настоящего мужа по имени Эдик! – сказала Анастасия.
Изольда замерла. Ее глаза сделались вдруг совершенно пустые. Потому из ее горла вырвался хриплый голос:
– Не понимаю, о чем это вы! У меня не было мужа по имени Эдик!
Звучало весьма убедительно, но Анастасия-то знала, что это было ложью.
– Тогда зачем вам шкатулка? Что в ней такого ценного?
– Она ценна мне как коллекционеру! Вам, несведущей, ничего в этом понять нельзя! – ответила Изольда. – Отдайте, отдайте, отдайте!
Она протянула к ней свои облаченные в перчатки и унизанные перстнями руки. Лицо Изольды теперь не походило на маску –