Все хорошо, что хорошо кончается. В ее случае, конечно, все только началось: война с Дуйменовым будет длиться еще некоторое время. Но, вероятно, олигарх, привыкший получать желаемое сразу же, на блюдечке с голубой каемочкой, потерял терпение – и отдал приказание устранить ее.
И это выйдет ему боком. С финансовой точки зрения Дуйменов был непотопляем. А вот если удастся доказать, что он сделал заказ на убийство конкурентки, то пиши пропало. Тогда уже никакие деньги не помогут…
Конечно, нужно сначала это доказать. Значит, надо найти киллеров – не воображаемых, а реальных, тех, которые преследовали ее около офиса. И, кажется, это были его люди. Если развязать им языки и заставить дать показания против Дуйменова…
Прорабатывая возникшую в голове стратегию, Настя прошла в крошечную ванну и включила душ. Она перед зеркалом стащила с себя розовую пижаму и лишний раз убедилась, что на теле, которое, конечно же, отражалось в зеркале, висевшем на стене, не было ни единой гематомы или пореза.
Ее взгляд упал на пижаму, лежавшую у ее ног. Странно, она ведь была уверена, что выкинула ее, причем давно… Но, по всей вероятности, она привезла ее в офис, оставила здесь, на всякий случай – и забыла об этом.
Что-то она стала уж слишком забывчивой… Забыла и то, как попала в офис и что с ней произошло. Или это предвестники приближающегося сорокалетия, за которым уже пятый десяток?
Настя усмехнулась и шагнула в душевую кабинку. Странно, но душ не был включен – хотя она была уверена, что повернула кран. Она снова дотронулась до крана – и убедилась, что тот по какой-то причине не сдвигается с места. Поломался, что ли? Или заело?
Она опять прикоснулась к крану – и вдруг поняла, что совсем даже не прикасалась к нему. Точнее, ее рука оказывалась у крана, однако не могла его схватить. Ее рука, волшебным образом раздваиваясь, проходила сквозь кран, как нос лодки, на которой катаешься в знойный летний день по пруду, рассекает ленивую нефритовую гладь.
Настя не на шутку испугалась – сначала провалы в памяти, потом оптические иллюзии или, что хуже, галлюцинации. Неужели она серьезно больна? Но если тело не слушается ее и она не в состоянии повернуть кран в душе, то это должно быть что-то ужасное!
Не исключено, смертельное и в последней стадии. Например, опухоль головного мозга, развивающаяся не по дням, а по часам. Когда-то она читала о чем-то подобном…
Снова попытавшись схватить кран и убедившись, что ничего не выходит, Настя вдруг рассердилась – на себя, на сложившуюся ситуацию, на злодейку судьбу, решившую наградить ее редкостной и, похоже, неизлечимой болезнью.