Настя закусила губу – перед глазами у нее стояли две картинки, налагавшиеся одна на другую. Сначала момент ее убийства под дождем, в грязи, на стройке. И ее тело, сиротливо лежавшее под дождем. И, наконец, то же самое тело, засунутое кем-то в холодильную камеру невесть какого морга… Этим телом была когда-то она сама. Но теперь тела не было, но она все еще существовала – как такое возможно?
– Но, продолжая аналогию с компьютером, которым мне, надо сказать, пользоваться так и не довелось, можно сказать следующее: да, железяку уничтожить легко, но ведь смысл компьютера – не в этой железяке. А в том, что она содержит. Например, программное обеспечение. Которое без железяки ни на что не годится и без оной вообще существовать не может. Как и мы без человеческого тела – во всяком случае, в том мире. В этом-то запросто, но это другая история. А в том мире компьютер без программного обеспечения – груда металла и пластика. Но и программное обеспечение, и, что важнее, данные, хранящие в компьютере, без груды металла и пластика – всего лишь что-то нереальное, зыбкое, фантасмагоричное!
Настя стала понимать идею, которую Адриан ей доходчиво разъяснил:
– Мы и есть это самое программное обеспечение. Точнее, индивидуальные данные, составляющие костяк нашего «я».
– Мы – это человеческая память? – спросила Анастасия. – Квинтэссенция всего того опыта и всех тех знаний, которые имелись у меня, когда я… Когда я была в человеческом теле?
– Да, но не только! – пророкотал Адриан Викентьевич. – Потому что память обо всех событиях не делает человека человеком. Тот, кто потерял память, тоже все еще человек. Поэтому я предпочитают вести речь об информационном поле, которое вполне материально. Мы – это и память, и привычки, и суть, частично даже физическая, того существа, коим мы были, когда жили в том мире. После смерти тела происходит, видимо, следующее – индивидуальное информационное поле стремится соединиться с информационным полем вселенной, словно папка отправляется на полку в гигантском архиве. Или, наоборот, информационное поле подлежит разрушению, когда безжалостно стираются данные после того, как компьютер меняет владельца. Но это – всего лишь два полюса развития событий, и между ними – десятки, сотни, тысячи иных возможных объяснений!
Настя посмотрела на Адриана и заметила:
– Значит, мы не призраки?
– Не в классическом понимании этого слова! – ответил тот. – Хотя то место, в котором мы оказались, – это мир, отделенный от мира людей всего лишь тонкой, но делающей нас невидимыми завесой. Это как в комнате для допросов в полицейском участке: находясь за специальным стеклом, вы видите, что происходит в комнате, где сидит подозреваемый, а он вас не видит!