Я часто думаю: почему люди (особенно маленькие незрелые глупышки) бьются насмерть и платят такие деньги за билеты, чтобы хоть один раз увидеть это вздорное и противное существо со скверным характером, которое может действовать на нервы похуже плохой погоды или зубной боли? Это вредное, ревнивое, склочное, депрессивное существо, которое валяется на кровати в ботинках (в кровати, где предстоит еще спать мне), курит и пьет либо водку (в период депрессии), либо коньяк. Впрочем, я сразу же ловлю себя на мысли, что таким его вижу одна я. Для всех остальных это незабываемый соловей из райских садов. Яркий праздник для их беспросветных серых будней.
Представь себе гостиничный номер, по которому в бешеном всплеске эмоций прохаживается Димка. Дима ходит по комнате, как тигр в клетке, и курит, курит…. На столе вместо водки или коньяка — огромная коробка шоколадных конфет. Это что-то новенькое в репертуаре!
— Откуда конфеты? Кто их принес?
— Никто. Сам в буфете купил.
— Сам?
— Или Вал. Евг. Какая разница?
— Не знаю. Никакой, наверное. Что опять случилось?
— Ничего, я… Знаешь, я немного заснул и мне приснился плохой сон.
Это еще один и довольно существенный Димочкин недостаток. Дело в том, что Димочка видит сны. И было бы ничего, если б только видел! Вся беда в том, что он к ним тщательно прислушивается! Иногда доходит до абсурда. Однажды Димочке приснилось, что его забросали гнилыми помидорами. Он проснулся в панике и отменил концерт. Изредка его сны сбываются. Очень редко, но достаточно для того, чтобы удержать его самомнение на должном уровне. Поэтому Димочка всегда любит рассказывать о своих снах тем, кто готов его слушать.
— Какой же ты видел сон?
Димочка становится серьезным, подходит к окну, и я чувствую, что все стихи о луне и шутки закончились, что сейчас начинается просто жизнь, такая, как она есть на самом деле.
— Будет беда. С нами произойдет беда. Я это чувствую. И ты от меня уйдешь.
Я встаю и медленно подхожу к окну. На фоне освещенного окна теперь чернеют две сгорбленные спины. Двух людей, которые одиноки. Я смотрела на профиль Димы. Профиль человека, стоявшего перед миром, с обнаженной тонкой душой нараспашку, с душой, похожей на драгоценный камень, который разбивается о толпу, не способную ничего понять… Человека под непосильным грузом тяжести славы мирской и внутренней творческой боли… Он стоял у окна, а внизу был чужой город. Люди, машины, разноцветные яркие огни реклам, бездонное жерло, спешащее поглотить его целиком и переварить до косточки к утру. На его висках вились золотистые волоски, а чудные серые глаза (мои самые любимые глаза) смотрели прямо перед собой. И я поняла, что сейчас он — просто обычный мужчина, странник, не нашедший домашнего очага, одинокий и усталый перед слепым, побитым жизнью окном. Я обняла его, прижалась щекой к спине: