— Алекс? При чем тут он? — я удивленно уставилась на приятеля. Склонившись ко мне совсем низко (со стороны нас, наверное, можно было принять за влюбленную парочку), он прошептал:
— Дело в том, что Алекс Назаров всю последнюю неделю изо всех сил увивается за нашей Клео. Кажется, он в нее влюбился. Все время сюда ходит и лезет к ней в гримерку.
— Ты что, с ума сошел?! Алексу 23 года! И у него роман с этой моделькой…. На Тверской ее морда с сигаретами на всех рекламных щитах…. Как же ее имя, черт… Жанна или Виола… Не помню! Блондинка с наглым ртом…
— Возможно, он встречается и с моделькой. Но в последнее время он упадает за нашей старушкой Клеопатрой. Спроси здесь кого угодно! Это наш последний анекдот. От наркотиков у него совсем крыша поехала.
— И ты считаешь, что он знает ее адрес?
— Она рассказывала девчонкам, что он даже поджидал ее возле дома. Если ты сумеешь к нему подкатиться, считай, что я смог тебе помочь.
Вздохнув, я допила свой «дайкири» и уверенно пошла в ресторан.
— Привет, Алекс!
Вблизи он выглядел совсем плохо. Синие вены вздулись на лбу, под глазами пролегли черно — фиолетовые круги, губы рассохлись и потрескались, а кожа была белой и мертвой, как застывший снег. Его лицо было похоже на ужасную маску какого-то дикого, полубезумного туземного идола. Смазливый молодой мальчик, сейчас он не выглядел ни молодым, ни красивым. Я удивилась: почему его родители, вбухивая такие суммы в раскрутку на поп — олимпе, не подумают его лечить. Стоило бы это дешевле. По сравнению с долларовым дождем за эфиры, клипы и хит — парады счет из наркотической клиники будет выглядеть как чаевые официанту в придорожном кафе. Впрочем, мне наплевать на жизнь Алекса Назарова. Пусть им интересуются другие, если хотят.
— А, Ри, привет… — его голос был бесчувственно — мертвым, как и лицо. Ни удивления, ни вопроса (зачем я здесь), ничего.
Я решительно подсела к его столику. Еда перед ним действительно была не тронутой. Мы обменялись парой общих, ничего не значащих фраз. Все это время глаза его неподвижно смотрели в одну точку. Мертвые черные озера со стоячей водой. О Димочке мы не говорили, игнорируя его так, как будто мистера Димы вообще не существует в природе. Для артистов это абсолютно нормальный процесс. После каждой «невинной фразы» Алекс хватал из кармана куртки роскошный суперсовременный мобильник и лихорадочно нажимал кнопку повтора номера. Чей-то телефон не отвечал. До меня доносились длинные гудки. С каждым длинным гудком лицо Алекса становилось все темнее, а под глазами все яснее и четче проступали черные круги. Так повторялось, наверное, раза три. Было видно, что невозможность дозвониться причиняет ему просто крестную муку! Я бы сказала, что и физическую боль тоже. Это было настолько отчетливо, что меня осенило. Бывают такие моменты, когда вдохновение приходит откуда-то свыше. Тем более, что оно подпитывается отчаянием.