LIVEJOURNAL,
ДНЕВНИК РИ.
ЗАПИСЬ ДОБАВЛЕНА: 27 сентября 2010.
ПРОДОЛЖЕНИЕ ДНЯ 25 СЕНТЯБРЯ.
Звонок в дверь раздался совершенно неожиданно. Я вцепилась пальцами в край ванны, вцепилась до боли… Белые пальцы напоминали какие-то жуткие крючья, и все это было слишком жутко, чтобы быть правдой. Я шептала, как единственный ключ к спасению: «Господи… Господи… Господи…».
Звонок настойчиво продолжал звучать. Что теперь делать? Кое-как я попыталась принять вертикальное положение, то есть — сесть в ванне. Что мне делать? Мозг, немного отрезвленный звонком, посылал новые волны тревоги: меня могли видеть — и в ресторане, и в доме, и на пустыре… Я хватала руками все подряд: двери в квартире убитой, стены… По всем законам — и юридическим, и человеческим, я обязана была позвонить в милицию, обнаружив в квартире труп. Вместо этого, перепугавшись до потери человеческого облика, я помчалась домой сломя голову… Что же мне делать?! Что теперь делать?! Внезапно разлилась тишина. Звонок замолчал. Слышно было только, как бьется мое сердце. Вода показалась нестерпимо холодной. Я потянулась к полотенцу и стала кое-как одеваться. Меня все еще трясло.
Дима стоял посреди гостиной и делал то же самое, что делала я час или два назад. Он пытался налить в стакан коньяк и руки у него тряслись. Я нелепо застыла на пороге. Он почувствовал мое приближение спиной.
— Так ты была дома? Ты что, не могла открыть?
— Дима…
— Где ты была…
— В ванной! Я… ванну принимала…
Заглотнув стакан залпом, Дима обернулся. Выглядел он не лучшим образом: белое, как мел, лицо, расширенные зрачки, черные, под глазами, круги. Мой опытный глаз (все-таки десять лет совместной жизни) подсказал: зрачки расширенны не от наркотика. От чего-то другого. Дима выглядел очень плохо. Руки и губы тряслись. Как ни странно, но его вид помог мне взять себя в руки:
— Так это звонил ты? Почему ты не мог открыть ключами?
— Я не хотел их искать. Потом все-таки пришлось.
— Дима, что с тобой? Что-то случилось?
Вместо ответа он потянулся за второй порцией… Ясность была настолько кристальной, что… Ясность предположения была просто очевидной! Как я могла не понять раньше? Трясущиеся губы… Расширенные зрачки…. Не от наркотика. От ужаса! Все это от ужаса! У меня перехватило дыхание.
— Где ты был?
— Я?!
— Да, ты! Кто ж еще?
— Ну, я… был… — Димка замялся. Губы затряслись еще больше. А рука расплескала уже налитый коньяк. Да он просто напьется такими темпами, и я ничего не успею из него выудить! А у него завтра, 26, важный концерт! Я решительно подскочила к столу, выхватила стакан. Звонок в дверь прозвучал так громко и ясно, что мы оба подскочили на месте.