— Судя по всему, Орехов вступил в возраст, когда мужчины идут вразнос. Вчера — я, сегодня — вы, завтра — Леночка…
— Леночка? — недоуменно переспросила Гулливерша. — Какая, блин, Леночка?!
— Леночка Егорова. Знаете такую? Лично видела, как она терлась щекой о моего мужа, словно кошка о табуретку.
Лариса сильно побледнела и покачнулась на каблуках.
— Не советую вам падать, — заволновалась Мила. — Даже по диагонали вы не уместитесь на лестничной площадке. Пожалуй, вам лучше зайти. Я накапаю вам валерьяночки. Или плесну коньячку. Что вы предпочитаете?
— Воды! — попросила Лариса губами в перламутровой помаде.
Муха принялась вдохновенно обнюхивать Ларису. Когда та устроилась на табуретке, перегородив вытянутыми ногами всю кухню, Муха улеглась возле ее ступней и, наставив уши, преданно уставилась ей в лицо. «Красивая женщина способна покорить даже собаку!» — подумала Мила, а вслух сказала:
— Как получилось, что Илья бежал и от вас тоже?
— Н-не знаю, — пробормотала Лариса, осушая второй стакан воды. — Он не сообщил, что сбегает. Я думала, он у вас. Или что у них с Дивояровым снова какие-нибудь сбои. Думала, он сидит в Горелове и следит за тем, как Лушкин отлаживает оборудование. Этот их таинственный проект постоянно отвлекал Илью от нашей зарождающейся близости…
Мила прикрыла глаза, чтобы Лариса не заметила в них живого жадного блеска. Черт побери тайный проект! Вот это да. Надо вытрясти из Гулливерши все, что она знает. И при этом не заронить в ее душу подозрения. Может быть, стоит сделать вид, что она и так в курсе дела? Кстати, Лушкин — кто бы это мог быть? И что такое Горелово? Деревня? Несмотря на демократизм, Орехов никогда не любил подолгу оставаться за городом. Почему же затеял новый проект в какой-то деревне? Потому что он тайный? И его надо держать подальше от любопытных глаз?
А что, если этот новый проект как-то связан с наркотиком, изобретенным дедушкой братьев Глубоковых? Возможно, люди Орехова монтируют оборудование для производства новой партии? Мила вскочила и отвернулась к раковине, наливая в чайник свежую воду.
— Ну, — сказала она, радуясь, что Лариса не видит ее лица, — Горелово ведь не так далеко, чтобы не возвращаться на ночь в Москву! Сколько туда ехать, я не помню?
— На машине полчаса, — без выражения ответила Лариса.
— Ну, вот, полчаса. А если у него дел по горло, вы могли бы сами добраться на электричке и остаться на ночь.
— В доме Лушкина? — внезапно вознегодовала Лариса. — Ни за какие коврижки! Этот тип — типичный женоненавистник! Я все время боялась, что он меня отравит!