Гуркин тем временем втиснулся в коридор и широко улыбнулся невыспавшейся Миле. Ночное дежурство Листопадова в кресле не только не успокаивало ее, но, напротив, заставляло нервничать еще больше. Ей показалось, что он заснул, как только погасили свет. Бегать к окнам при нем было стыдно, но и на него полагаться не получалось. Кроме того, зная теперь о том, что Глубоководный работает на самом деле на кого-то другого, Мила вообще сомневалась в безвредности Листопадова. Короче говоря, ночь прошла нервно.
— Ты плохо выглядишь, — заметил Гуркин, стаскивая куртку. Сегодня на нем был лучший его костюм и шелковый галстук в благородную крапинку. — Сколько у нас до выезда?
— В ресторане надо быть в семь, времени вагон, так что я ухожу в ванную.
В этот момент зазвонил телефон. Мила бросилась к нему. Каждый звонок теперь ее тревожил. На проводе был Орехов.
— Алло! Э-э-э… — Он на секунду замялся, раздумывая, как ее назвать. Потом наконец добавил:
— Милочка, это я.
— Ну? — спросила та, втайне надеясь, что Орехов раскаялся и сию секунду предложит ей защиту и покровительство.
— За тобой заехать?
— Заехать? Что ты имеешь в виду?
— Юбилей твоего прадеда, разумеется.
— А какое ты теперь имеешь к нему отношение? — рассердилась Мила.
— Иван Евгеньевич меня пригласил.
Мила тотчас же вознегодовала:
— Ивану Евгеньевичу, если ты запамятовал, сегодня исполняется сто лет! Он, конечно мог тебя пригласить, потому что у него склероз и он забыл, что мы с тобой разводимся.
— Он не забыл, — хмыкнул Орехов. — И пригласил меня, невзирая на то, что мы разводимся. Я не смог ему отказать.
— Ах, ты не смог! — ехидно ответила Мила и подумала: «Со мной-то ты обошелся по-другому!»
— Так за тобой заехать? — спросил Орехов уже более нетерпеливо.
— Не стоит, я ведь теперь не одна.
— Да-да, мне, кажется, рассказывали что-то про юношу, которого ты от расстройства допустила до тела.
— Я не от расстройства допустила! — возразила Мила, запыхтев от неудовольствия. — Он меня соблазнил! Красиво ухаживал, пал к ногам. Я просто не устояла, и так поступила бы на моем месте любая женщина.
— Кажется, падение произошло сразу после того, как ты узнала про нас с Ларисой? — съехидничал Орехов.
— Послушай, ты меня пугаешь, — сказала Мила. — Судя по всему, ты все еще испытываешь ко мне сильный интерес.
Орехов злобно гавкнул:
— Тебе показалось.
— Нет, ну как же? Мне лично уже наплевать давно и на тебя, и на твою Ларису…
— Тыквочка! — раздался за спиной Милы истерический крик Гуркина. — Ты забыла про ванную! Там настоящий потоп! Что делать?! Все плавает!