— О! Тортик! — сказала она, увидев уставленный яствами стол. — Угостишь? Как только я перестаю думать о похудании, тотчас же худею. Господь не дает мне растолстеть. Только я начала расплываться, как сбежал Павел. Нервная система мгновенно вытряхнула из меня весь лишний жир. Я снова стройна и готова к новым похождениям.
— Так быстро? — не поверила Мила и принялась ее угощать.
Во время чаепития говорили о всякой ерунде. Наконец Леночка отставила в сторону десертную тарелку и потянулась за пепельницей.
— Как у тебя с Ореховым? — спросила она, безуспешно щелкая зажигалкой и этим страшно напоминая ей Ольгу.
— Мы разводимся, ты разве не знаешь?
— Слышала от него. Но заявления мужчины — это одно, а замысел женщины — совсем другое. Туг все зависит от твоих намерений. Ты действительно хочешь с ним развестись?
— Действительно, — неохотно кивнула Мила.
Может быть, Леночке приятно узнать, что не только она остается без мужа, но Мила не любила, когда из нее вытягивали сведения личного характера.
— Ума не приложу, почему ты его отпускаешь! Если бы Павел не улизнул, я бы никогда не дала ему развода. Он был очень удобен.
— У вас ведь маленький Мишенька! — воскликнула Мила. — А наш Лешка уже вырос, ему можно все объяснить.
— А что — все? — спросила Леночка, пытливо глядя на хозяйку дома.
— Что ты хочешь от меня услышать? — нетерпеливо спросила та. — Подробности скандала?
— Не сердись. — Леночка принялась вертеть в руках сигарету. — Не могу понять, почему сбежал Павел. Ночами не сплю, всю голову сломала.
— Как — почему? — опешила Мила. — Надоело рисковать, крутиться, нести бремя забот. Кроме того, секретарша Вика вскружила ему голову. Ты же помнишь ее! Роскошная девка, к тому же шальная. Она его и подбила бежать в теплые страны, точно тебе говорю.
— Нет, Милочка, ты не понимаешь. Думаешь, эта Вика у Пашки первая была? Дудки. Сто сорок первая! Он мне обо всех своих пассиях рассказывал. Я разрешала ему разнообразить личную жизнь.
Мила разинула рот. Ничего себе откровение! Такого она от Леночки не ожидала. И могла бы поклясться, что та — жестокая ревнивица, которая держит муженька в постоянном страхе.
— Да-да, дорогая, — подтвердила Леночка, скорбно качнув головой. — Вот я и подумала: что, если Павел разругался с Ореховым? Возможно, у них были какие-то трения, о которых ты знаешь, а я — нет?
— Идешь по ложному следу, — тут же сообщила Мила. — Не было между ними никаких трений.
— Убеждена?
— Сама посуди: за день до Пашкиного бегства они мирно веселились на даче. Если ты помнишь, там у меня на втором этаже оборудован кабинет. Я еще оттуда не вывезла ни компьютер, ни принтер, ни стеллаж из «Икеи». Добра, одним словом, — пруд пруди. И вот приезжаю я туда и застаю там мальчишник. Твой Пашка был пьяный, как свинья, лежал на кровати, свернувшись калачиком, Орехов танцевал с каким-то типом с поросячьим рылом, а шофер Володя вообще валялся на полу и храпел. Был там еще один товарищ… ах, кажется, теперь я поняла — кто! Дивояров! Ты знаешь Дивоярова?