— Мила! — позвал Николай после того, как она связалась с родителями и сбивчиво поинтересовалась, не звонил ли кто рано утром. Никто не звонил, и она потерянно уронила лицо в ладони. — Мила! — повторил Николай.
— Чего? — сквозь пальцы отозвалась она.
— Мила, мне страшно, — шепотом сказал тот. — У меня нехорошее предчувствие. И. даже руки дрожат, погляди.
Мила посмотрела, как дрожат его руки, но говорить ничего не стала. Ей бы самой впору пасть кому-нибудь на грудь. Николай для этих целей явно не годился, его надо утешать, как ребёнка. Он ныл, скулил, стенал и в конце концов оказался-таки у Милы в объятиях. Потом как-то так получилось, что в объятиях оказалась она у него.
Только почувствовав во рту знакомый запах зубной пасты. Мила поняла, что события разворачиваются как-то не так, как надо. Она замычала и изо всех сил отпихнула от себя Николая. Как ни странно, это не произвело на него никакого впечатления. Из рук он ее не выпустил, напротив, еще теснее прижал к себе, так сильно, что Мила в кои-то веки почувствовала себя тощей и хрупкой. «У меня будет деформация позвоночника! — в панике подумала, она. — Один диск сместится, после чего начнет развиваться патология. Я останусь инвалидом!» Взбрыкнув еще раз, Мила поняла, что подлый Николай вовсе не ищет утешения, а самым наглым образом пользуется ее беспомощностью.
Тогда она пошла на хитрость: сначала расслабилась, как будто сдалась, а потом несильно укусила гада-свояка за язык. Он, как и планировалось, невольно отпрянул, довольно громко взвизгнув при этом. Пытаясь отдышаться, Мила в бешенстве смотрела на него. Николай закрыл рот двумя руками и подпрыгивал на кровати, как ребенок, пробующий упругость матраса.
— Ты! — воскликнула Мила, вскочив на ноги, и, схватив подушку, в сердцах огрела его по голове. — Гадкий, низкий, похотливый павиан! Твою жену, может быть, в этот момент режут на кусочки!
— А что я могу сделать? — довольно злобно ответил Николай, вырвав у нее подушку и промокнув наволочкой капельку крови, выступившую на губе. — Если я обращусь в милицию, ее убьют. А так, может, нет. Остается ждать и верить. Я надеялся, мы скрасим друг другу трудное ожидание.
— У меня просто нет слов, — сказала Мила и обессиленно откинулась назад, упав на кровать. Матрац подбросил ее вверх, но расслабиться ей не удалось. — Николай снова оказался тут как тут и возобновил свои приставания.
— Послушай, — держа ее за руки, выдохнул он. — Неужели у тебя нет потребности сбросить стресс? Мы могли бы отлично утешить друг друга!
— Я все расскажу Ольге, когда она вернется!