Стас прямиком подался к заляпанной жирными пятнами стойке, за которой плюгавенький бармен без всякого зазрения совести мешал пиво с водопроводной водой. Он был так занят своим прибыльным делом, что на нового клиента поначалу не обратил внимание, что позволило тому повнимательнее присмотреться к публике, а заодно и убедиться в отсутствии ментовского хвоста. Доблестные слуги закона, по всей вероятности, просто потеряли ведомый объект, а может, не хотели соваться в этот гадюшник. Так или иначе, людей в погонах здесь не было. А народ здешний по всем прикидкам принадлежал к мелкой уголовной шушере. Это подтверждали и синие пальцы у многих, и золотые фиксы, выцарапывающие мясо со скелетов рыбы, и, конечно, тюремная феня. Стас почувствовал себя в этой компании очень не уютно. В особенности от скользящих по нему косых взглядов. Здесь он был чужим, и это ощущалось. Без базара мог запросто словить по черепу, без всякой на то причины. Просто так, как это часто бывает. Стас собрался, было уже позорно свинтить отсюда, но вдруг за одним столиком он заметил отдалённо знакомое лицо. Он готов был дать руку на отсечение, что с этим человеком он когда-то уже встречался. Стас напряг память, но в процесс вклинился, наконец-то заметивший посетителя у стойки, бармен.
— Пивка? — елейным голоском осведомился он.
— Да. И желательно неразбавленного, — грубовато ответил Стас.
— Конечно. — Бармен засуетился вокруг большой алюминиевой бочки с чистой пивной кружкой в руках.
А Стас всё вспоминал и вспоминал, где он мог встречаться с человеком, ошивающемся в компании уголовников. Нет. Этот не из числа его прозрачно знакомых зэков. Он, кажется, вообще к таковым не принадлежит. «Боже ты мой!» — сознание Стаса пронзило воспоминание. Это же один из тех спортивного вида мальчиков, которые прошлой осенью хотели с ним поквитаться за якобы совершённое им, Стасом, убийство их друга. Точно — это он. Но, боже, как изменился он с той поры! Голова сплошь седая, кожа на лице серая и морщинистая, мешки под ввалившимися глазами, потухший взгляд, пятидневная щетина, неряшливая одежда. А руки! Руки! Они так трясутся, что он с силой прижимает к груди пивную кружку и так подносит её ко рту, чтобы не выплеснуть ни капли драгоценного нектара. Его друзья там, на кладбище. А он здесь, среди зэков. Вот и отгадка на кладбищенскую загадку. Значит выжил. Вон в кого превратился с подачи господина Стрельцова. А почему он в этой «синей» тусовке? Странно.
От мыслей вновь отвлёк бармен.
— Ваше пиво. — Он выставил перед Громовым кружку с янтарным пенящимся напитком.