Она продолжала стоять, протянув руки к огню, и Дэвид, подойдя к ней, положил руку на ее плечо. Сердце бешено заколотилось у Аннемари в груди.
Она продолжала смотреть в огонь.
— Аннемари, надеюсь, мы с тобой все еще друзья? — тихо спросил Дэвид и убрал с ее плеча руку.
— Разумеется, — спокойно ответила та и заставила себя посмотреть ему в глаза.
— Друзья, и ничего более? — Дэвид выжидающе смотрел на нее.
— Дэвид, — начала Аннемари, но голос предательски дрогнул. Она осеклась, не договорив, и лишь протянула к нему руку, но Дэвид почему-то отстранился.
— Не надо, Анни, — умоляюще проговорил он. — Если ты ко мне прикоснешься, видит Бог, я не смогу сдержать себя, и тогда мы уже не сможем поговорить.
Аннемари присела на выступ камина и опустила глаза. Дэвид присел рядом с ней. Упершись локтями в колени, он низко опустил голову.
— Я сделал все, как ты хотела, — сказал он. — Не стал тебя беспокоить, дал тебе время на размышления.
— У тебя все в порядке? — Если Дэвид не позволит ей прикоснуться к нему, ей придется просить его об этом.
— Это зависит от того, что ты имеешь в виду. Но вообще-то да, все в порядке.
Чтобы убедиться в правдивости его слов, Аннемари пришлось заглянуть ему в глаза. Неожиданно Дэвид поднялся с места.
— Анни, — сдавленным голосом произнес он, глядя ей в глаза.
— Что?
— Ну почему ты… Господи, ну почему?! Я этого не вынесу! Анни, я хочу тебя!..
Не помня как, Аннемари оказалась в его объятиях. Его руки легли к ней на грудь, рот жадно припал к ее губам, словно утоляя голод. Он заставил ее прочувствовать всю глубину своего желания, всю невыразимую горечь разлуки. Аннемари терзалась той же жаждой, и в эти мгновения время словно остановило свой ход. Сейчас для нее существовал только Дэвид. Как долго она была одна! И вот сейчас он рядом с ней, самый любимый, самый желанный!
— Если бы ты знал, как я люблю тебя! — прошептала она ему на ухо.
— Правда? — В его голосе слышалось сомнение и одновременно душевная мука.
— Люблю! — повторила она. — Люблю!
И чтобы не расплакаться, прижалась лбом к его щеке. Дэвид снова принялся ее целовать — жадными ненасытными поцелуями — словно давая понять, насколько он истосковался по ней.
Наконец, задыхаясь, словно после быстрого бега, он оторвался от ее губ. Подняв Аннемари на руки, он понес ее наверх. Там он положил ее на широкую старинную кровать леди Элизабет, и Аннемари, дрожа, ждала, наблюдая, как он срывает с себя одежду.
— Я люблю тебя, — прошептала она, дотрагиваясь до его обнаженного бедра. Прошли считанные мгновения, и вот они уже лежали рядом, и их тела готовы слиться в одно целое. Дэвид целовал грудь Аннемари, и она постанывала от удовольствия, покрывал все ее тело поцелуями — горячими и страстными, от которых она одновременно и млела, и распалялась. Ее тело выгибалось дугой, стремясь навстречу наслаждению, которое он был готов ей подарить.