— Замечательно, — ответил Гэннон, взяв ее под локоть. — А теперь запомните одну вещь, пока мы идем по этой улочке.
— Что такое? — насторожилась Аннемари.
— Если вы кое-что увидите, не наступайте туда. Если не увидите, все равно не наступайте. Понятно?
Аннемари остановилась, заглянула в его лукавые глаза, затем перевела взгляд на землю, обдумывая его слова.
— Понятно, — наконец ответила она.
Больница располагалась в большом современном здании. Очевидно, Гэннону уже не раз приходилось бывать здесь.
— Подождите, мисс Уорт, — остановил он ее, когда они подошли к двери с какой-то надписью на арабском и английским словом “Педиатрия”. — Мы навестим бедуинских детей — тех, которых бросили родители. Их оставили здесь, в больнице. Иногда детей подкидывают к дверям посольства. У многих врожденные дефекты. Некоторые с серьезными ожогами — бедуины часто разводят костры на открытой местности. Если вам тяжело это видеть, то не нужно заходить со мной.
— Я зайду, — решительно сказала Аннемари.
Гэннон улыбнулся.
— Хорошо, мисс Уорт, — сказал он, открывая дверь.
Аннемари вошла вслед за ним и улыбнулась радости медсестер, когда Дэвид театральным жестом продемонстрировал всем присутствующим печенье.
— Вот Гэннон и снова к нам пожаловал, — сказала одна из молодых медсестер; она буквально пожирала его глазами.
Сержант Гэннон, казалось, ничего не заметил. Девушка взглянула на Аннемари.
— А кто это с тобой, Дэвид?
Кажется, он даже не обратил внимания на тон вопроса.
— Познакомься, Карен, — мисс Уорт, это она привезла печенье. — Дэвид подтолкнул Аннемари вперед и стал называть ей имена остальных сестер.
— Чарли в дневной палате, Гэннон, — сообщила медсестра чуть постарше. — У тебя есть время покормить его печеньем и молоком?
— Именно за этим я и пришел, — ответил сержант. — Пойду, возьму молоко. — Он открыл жестянку и, достав салфетку из стоящей на столике коробки, завернул в нее печенье и протянул Аннемари. — Пойдемте, — сказал он, и они вместе подошли к маленькой кухне. Аннемари подождала снаружи, пока Дэвид наливал в чашку молока.
Дневная палата была залита ярким солнечным светом. На одной из стен был изображен оазис. Микки-Маус — он был в тюрбане — шлепал по воде, а Минни и Плуто отдыхали в тени под пальмой.
Аннемари усмехнулась.
— Красиво, — заметила она.
— Это Карен нарисовала, — ответил Дэвид.
— У нее явный талант, — снисходительно произнесла Аннемари, сама удивляясь уколу ревности, который ощутила, услышав его слова.
— А вот и Чарли, — сказал Дэвид, подходя к малышу в ходунках. У него были темные волосы, оливковая кожа и большие карие глаза. На обеих ногах у него были металлические ортопедические аппараты.