– Ну да. Всю ночь скрипят половицы, а из коридора слышен звон цепей…
– Я тоже читал этот блог. Иван, вы же не один из этих мальчиков, которые чаще открывают свой ноутбук, чем двери собственной квартиры. Пишут те, кто остались, так сказать, целыми и невредимыми. И в сезон таких немало, но сейчас совсем другое время.
Иван, почти не слушая и даже смотря в другую сторону, заметил кое-что еще. Степень ухоженности. Руки. Директору маленького отеля придется тратить всю зарплату для того, чтобы иметь такие руки. Дело не в маникюре. Годы ухода. Или кое-что худшее. Иван наконец-то повернулся к директору:
– Давайте сделаем вид, что я просто хочу выспаться, а вы поверите на слово, что я очень вспыльчивый человек, особенно когда хочу отдохнуть, и кто-то мне изо всех сил мешает.
– Конечно. – Директор убрал руку и даже сделал полшага назад, словно извиняясь за назойливость. – Простите меня. В конце концов, вы можете просто не открывать, ведь «Враг не войдет в дом, если хозяин не откроет дверь».
– Забавно. Чей-то афоризм?
– Я думаю, вы знаете, что это скорее правило. И оно всегда работает. Так или иначе.
– Всегда-всегда?
– Иначе я бы не назвал это правилом.
– Я подумаю над вашими словами. Что-нибудь еще?
– Вы не передумали?
– Артем Юрьевич, вы-то мне дверь открываете? Или гоните прочь?
– Открываю, это гостиница, она для этого предназначена.
– Все, что мне нужно, – это отдохнуть и набраться сил… Вы провожаете тоже каждого?
– Если удается.
– Тогда до встречи, господин директор.
Барышня из регистратуры ждала вердикта директора.
– Проверяющий?
– Даже если так.
* * *
Иван встал, чтобы дойти до лестницы, ему понадобилось три шага. Чтобы стать невидимым для директора, преодолев первый марш ступенек, – еще три. Для своего роста он двигался на редкость собранно. Издалека он не выглядел высоким, казалось – строители гостиницы напутали с масштабом.
Когда у тебя такой рост – нужна большая машина. «Шевроле тахо» хорош как раз тем, что огромен, но Иван слишком много времени за последние месяцы провел за рулем. Проспал на откинутом сиденье. Кости ныли, и казалось, если ноги согнуты, то уже не разогнуть – сустав застопорится и не пустит. Он боялся, что уже не выпрямится. И надо бы просто лечь на эту огромную, как раз для гостя, кровать, в линию – натянуться, чтобы привыкнуть к несогнутости… Чуть позже.
Зайдя в номер, Иван аккуратно прикрыл дверь, так, чтобы не открылась нараспашку, и в то же время было совершенно ясно – не заперто. Наконец-то снял с плеча ремень от портфеля. Без привычной тяжести плечо слегка заныло. Такому портфелю может быть сто лет, не портфель – сумка на ремне из кожи, которая теряет со временем лоск, но остается сама собой, и её возраст уже не прочесть. Иван с ней не расставался. Он вообще привязывался к вещам. Покупал себе джинсы одного размера, одной марки в одном и том же магазине уже много лет. Иногда магазины закрывались, и тогда он искал замену. В последний раз на всякий случай купил себе сразу десяток брюк. Теперь на пару лет он спокоен. С вещами все проще и надежнее. Друзья легко терялись, стремительно превращаясь в кого-то другого. Иван трудно терпел людей, зная о будущем предательстве каждого. Вещи Ивану были верны.