— Ну, что там, Дарья? — тут же раздался энергичный мужской голос, и в проеме двери, ведущей из холла в комнату, появился невысокий плотный человечек в круглых очках, которые делают мужчин похожими на быстро состарившихся мальчиков. На затылке у него торчал упрямый воробьиный хохолок.
— Ой, — сказал он, увидев вместо Дарьи незнакомую девицу — лохматую, грязную и позорно зареванную. — Вы кто?
— А вы кто? — спросила Марина, настроенная только на то, что происходит снаружи. Она спиной чувствовала, что агрессивная и неуправляемая собака крутится с другой стороны двери, и это почти полностью ее деморализовало.
— Валерий Леопольдович Девель, — чинно ответил очкарик. — Вы ко мне?
— К вам! — выпалила Марина, мечтая, чтобы ее пригласили поглубже в дом. — Мы там.., принесли кое-кого.
— А! — неожиданно обрадовался Валерий Леопольдович. — Котята на продажу! Я понял! Входите же, входите.
Он втолкнул Марину в гостиную, и взору ее открылся длинный накрытый стол, за которым собрались несколько человек. Во главе стола в массивном кресле восседала крохотная старушенция с крючковатым носом и острыми, недовольными всем на свете глазками. Возле нее сидела молодая медсестра в белом приталенном халатике и лежала кислородная подушка.
— Вот, — представил Марину Валерий Леопольдович. — Девушка, у которой окот.
Мужчина, сидевший по левую руку от старухи, весело затрясся. Он казался эдаким петушком — грудь колесом и жидкие, будто прореженные наподобие молодого укропа усы. «Кому нужны такие усы? — невольно подумала Марина. — Такими усами только блох смешить!»
— Что ты ржешь. Роман? — басом одернула его старуха и уставилась на Марину:
— У вас есть трехцветные девочки? И вообще — что с вами такое? Почему вы такая.., перелопаченная?
— Юрий, — промямлила Марина и махнула рукой себе за спину.
— Юрий — мой внук, — сообщила старуха.
— Аркадий, — неопределенно добавила Марина.
— Аркадий — второй мой внук. Какое отношение они имеют к вашему внешнему виду?
— Они загнали меня на дерево! — заявила Марина, почувствовав, что затаенная обида и перенесенные неприятности неожиданно приняли материальную форму и встали в горле большим непроглатываемым комком. — Они травили меня своей собакой! Кроме того, я упала в реку и еще держала вашего Юрия за ноги! А Аркадий не привязал Барона, и он опять.., гонится за мной!
— Аркашка! — завопила старухасовершенно неожиданно и так громко, что все вздрогнули. Даже вилки на скатерти подскочили. Вероятно, так могла бы кричать какая-нибудь барыня на своих крепостных.
После своей тирады Марина почувствовала, что горло сдавил спазм и горячие слезы обожгли уголки глаз, проложили дорожки по щекам и собрались на подбородке в одну большую каплю. Почти в то же самое мгновение в комнату вошел Аркадий.