Нет, но как эта дура Софья его напугала!
— Она схватила меня за шею и прижала к стене, — вслух пожаловался Дима.
У него была смутная надежда, что Софья настолько утомила родственников своим шокирующим поведением, что в этом деле они примут его сторону. Однако никто не роптал, все просто смотрели на него и ждали продолжения.
— Она заявила, что, если я задержусь в этом доме, я умру! Умру от укола.
— Ну, от уколов не умирают! — горячо возразила молоденькая медсестра, которая смотрела на Диму во все глаза. — От уколов, наоборот, — выздоравливают.
Марина готова была поклясться, что, несмотря на свой дикий вид, младший босс заставил юное сердце сестрички вздрогнуть и забиться сильнее. Девице, вероятно, только-только перевалило за двадцать. Она привлекала внимание невинным треугольным личиком, обрамленным осветленными кудряшками, и ярко накрашенными губами. Как позже выяснилось, медсестру звали Катей. Она неотлучно находилась возле старухи, которая заявила всем, что непременно скоро умрет, и бросила все силы на то, чтобы отсрочить свой конец.
Дима встретился с медсестрой глазами и подумал, что если она находилась в доме в момент смерти Ивана Леопольдовича, то ее тоже нужно внести в список, подозреваемых. Мало ли что? Может, покойный щипал ее за мягкое место, ей это надоело, и она избавилась от него, когда подвернулся удобный случай. Анисья Петровна сказала, что дверь в ванную не была закрыта изнутри. В семье никто никогда не запирался, когда шел купаться, — просто вешал снаружи на ручку полотенце. Вроде таблички — ванная комната занята. Как раз во избежание несчастных случаев. Ирония судьбы!
— Простите, но при чем здесь колбаса? — недоуменно спросил Валерий Леопольдович и снял очки.
Без них он выглядел растерянным и каким-то жалким.
— Она сказала, — обескураженно развел руками Дима, — что мне следует опасаться продуктового изобилия. «Я вижу смерть и колбасу!» — процитировал он замогильным голосом и поводил растопыренной пятерней в воздухе.
— В этом нет ничего смешного, — раздался от двери хриплый низкий голос.
— Софья! — укоризненно воскликнули одновременно Аркадий и Роман.
На пороге гостиной стояла маленькая тощенькая женщина примерно сорока лет. Непонятно, как она могла схватить высокого и сильного Диму за горло и прижимать его к стене. Скорее всего, она просто его здорово напугала. Впрочем, Марина тоже испугалась бы: у Софьи были длинные черные волосы, расчесанные на прямой пробор, и по-восточному узкие темные глаза. Казалось, что она все время зловеще щурится.
— Этот человек не должен находиться в нашем доме, — резко заявила она и ткнула пальцем в направлении Димы. Палец оказался костлявым, с кроваво-красным ногтем. Вероятно, он играл в провидческой деятельности Софьи определенную роль. — Он умрет, и у всех нас будут неприятности.