— Да уж.
— Хотя это было страшно, — добавила она. — Я почти в истерике ожидала результата. Все поверить не могла, что оказалась в такой ситуации.
— Я понимаю, — сказала ей я, но не находила это таким уж удивительным. Это все же была Викки. Разве все ее предыдущие действия не вели к этому? Она спала с парнями, к которым не испытывала никаких чувств, забывая о всех последствиях.
Прямо, как это делала я…
Окей, я не спала с парнями, во множественном числе. Уэсли был единственным. И у меня есть к нему чувства… сейчас есть, как только я перестала с ним спать. Это было просто… я даже не знала, как это можно назвать. Не совсем удачей. Может, совпадением? В любом случае, я была достаточно умна, чтобы знать, что это больше не повторится.
Но я забыла-таки о последствиях. Меня ужаснуло, как легко я могла оказаться на месте Викки. Я могла стать той девчонкой, о которой все говорят. Я могла бы бояться беременности. Или, хуже того, оказаться беременной. Хоть я и пила противозачаточные, и мы с Уэсли всегда пользовались презервативами, но все эти штуки тоже иногда подводят. Они могли и нас подвести. А я стояла тут сейчас и осуждала Викки практически за то же самое. Я была той еще лицемеркой.
«Я клянусь тебе, что ты не шлюха». У меня перед глазами внезапно мелькнул тот момент в спальне, когда Уэсли говорил мне, что я не шлюха, что я не одинока и что мир также запутался, как и я.
Я не очень хорошо знала Викки. Не знала, какой ее жизнь была дома или что происходило в ее личной жизни, за исключением ее проблем с парнями. И стоя в туалете, когда она рассказывала мне свою историю, я не могла не задуматься: может она тоже от чего-то убегала? Все это время я осуждала ее, считала ее шлюхой, но, по сути дела, мы жили двумя достаточно схожими жизнями.
Называть Викки шалавой или шлюхой все равно что называть кого-то Простушкой. Это оскорбительно и больно. Эти обидные слова из тех, которыми каждая девчонка, глубоко внутри, боится быть названной. Шлюха, сучка, стерва, вертихвостка, недотрога, кретинка. Все они одинаковы. Все девчонки чувствовали, что одно из этих обидных слов когда-то применялось и к ним.
Так может быть каждая девчонка чувствовала себя и Простушкой тоже?
— Ой, я опаздываю, — сказала Викки, как только прозвенел второй звонок. — Мне пора.
Я наблюдала, как она сгребла свои учебники и сумку со столешницы, размышляя над тем, что творится сейчас у нее в голове. Помогла ли ей эта ситуация осознать последствия ее действий?
Наших действий.
— Увидимся позже, Бьянка, — сказала она, направляясь к двери.